Владимир Новиков - Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения

Из дворца выбегает вестник. За невольный грех — добровольная казнь: царица Иокаста, мать и жена Эдипа, повесилась в петле, а Эдип в отчаянии, охватив ее труп, сорвал с нее золотую застежку и вонзил иглу себе в глаза, чтоб не видели они чудовищных его дел. Дворец распахивается, хор видит Эдипа с окровавленным лицом. «Как ты решился?..» — «Судьба решила!» — «Кто тебе вну­шил?..» — «Я сам себе судья!» Убийце Лаия — изгнание, оскверни­телю матери — ослепление; «о Киферон, о смертное распутье, о двубрачное ложе!». Верный Креонт, забыв обиду, просит Эдипа ос­таться во дворце: «Лишь ближний вправе видеть муки ближних». Эдип молит отпустить его в изгнание и прощается с детьми: «Я вас не вижу, но о вас я плачу…» Хор поет последние слова трагедии:

М. Л. Гаспаров

Колон — местечко к северу от Афин. Там была священная роща бо­гинь Евменид, страшных блюстительниц правды — тех, о которых писал Эсхил в «Орестее». Среди этой рощи стоял алтарь в честь героя Эдипа: считалось, что этот фиванский герой здесь похоронен и охра­няет эту землю. Как оказался прах фиванского героя в афинской земле — об этом рассказывали по-разному. По одному из этих рас­сказов и написал трагедию Софокл. Он сам был родом из Колона, и эта трагедия была в его жизни последней.

От кровосмесительного брака с матерью у Эдипа были два сына и две дочери: Этеокл и Полиник, Антигона и Исмена. Когда Эдип ослепил себя за грехи и ушел от власти, оба сына отшатнулись от него. Тогда он покинул Фивы и ушел странствовать неведомо куда. Вместе с ним ушла верная дочь Антигона — поводырем при дряхлом слепце. Ослепнув, он прозрел душою: понял, что добровольным самонаказа­нием искупил свою невольную вину, что боги его простили и что умрет он не грешником, а святым. Это значит, что на его могиле будут совершать жертвы и возлияния, а его прах будет охраною той земле, где будет погребен.

Слепой Эдип и усталая Антигона выходят на сцену и присажива­ются отдохнуть. «Где мы?» — спрашивает Эдип. «Это роща лавров и маслин, здесь вьется виноград и поют соловьи, а вдалеке — Афины», — отвечает Антигона. Навстречу им выходит сторож:

«Прочь отсюда, это место запретно для смертных, здесь обитают Ев-мениды, дочери Ночи и Земли». «О счастье! Здесь, под сенью Евменид, боги обещали мне блаженную смерть. Ступай, скажи афинскому царю: пусть придет сюда, пусть даст мне малое, а получит многое», — просит Эдип. «От тебя, слепого нищего?» — удивляется сторож. «Я слеп, но разумом зряч». Сторож уходит, а Эдип возносит мольбы к Евменидам и всем богам: «Исполните обещание, пошлите мне долгожданную смерть».

Появляется хор колонских жителей: они тоже сперва рассерже­ны, видя чужеземца на святой земле, но его жалкий вид начинает внушать им сочувствие. «Кто ты?» — «Эдип», — выговаривает тот. «Отцеубийца, кровосмеситель, прочь!» — «Страшен мой грех, но не­волен; не гоните меня — боги справедливы и вас за мою вину не на­кажут. Дайте мне дождаться вашего царя».

Но вместо царя появляется еще одна усталая женщина с дальней стороны — Исмена, вторая дочь Эдипа. У нее дурные вести. В Фивах распри, Этеокл изгнал Полиника, тот собирает в поход Семерых про­тив Фив; боги предрекли: «Если Эдип не будет похоронен в чужой земле — Фивы устоят». И вот за Эдипом уже отправлено посольство. «Нет! — кричит Эдип. — Они отреклись от меня, они изгнали меня, пусть же теперь они погубят друг друга! А я хочу умереть здесь, в афинской земле, ей на благо, врагам ее на страх». Хор тронут. «Тогда соверши очищенье, сделай возлиянье водой и медом, умилостиви Евменид — только они могут простить или не простить убийство роди­ча». Исмена готовит обряд, Эдип в перекличке с хором оплакивает свой грех.

Но вот и афинский царь: это Тесей, знаменитый герой и мудрый правитель. «Чего ты просишь, старец? Я готов помочь тебе — все мы равны под взором богов, сегодня ты в беде, а завтра я». — «Схорони меня здесь, не дай увести меня фивинцам, и прах мой будет стране твоей защитой». — «Вот тебе мое слово». Тесей уходит распорядить­ся, а хор поет хвалу Афинам, Колону и богам, их покровителям:

Афине-владычице, Посейдону-коннику, Деметре-земледелице, Диони­су-виноградарю.

«Не обманите! — молит Антигона. — Вот уже идет фиванский посол с воинами». Это Креонт, свойственник Эдипа, второй в Фивах человек при Эдипе, а теперь при Этеокле. «Прости нашу вину и по­жалей нашу страну: она тебе родная, а эта хоть и хороша, да не твоя». Но Эдип тверд: «Не по дружбе ты пришел, а по нужде, мне же нет нужды идти с тобою». «Будет нужда! — грозит Креонт. — Эй, схватить его дочерей: они наши фиванские подданные! А ты, ста­рик, решай: пойдешь ли со мной или останешься здесь, без помощи, без поводыря!» Хор ропщет, девушки плачут, Эдип проклинает Креонта: «Как ты меня бросаешь одного, так и тебе на склоне лет ос­таться одному!» Это проклятие сбудется в трагедии «Антигона».

На помощь спешит Тесей. «Оскорбитель моего гостя — оскорби­тель и мне! Не позорь свой город — отпусти девушек и ступай прочь». — «За кого заступаешься? — спорит Креонт. — За грешни­ка, за преступника?» — «Мой грех — невольный, — со слезами от­вечает Эдип, — а ты, Креонт, по своей воле грешишь, нападая на немощного и слабых!» Тесей тверд, девушки спасены, хор славит афинскую доблесть.

Но испытания Эдипа не кончены. Как его просил о помощи фиванский Креонт, так теперь к нему пришел просить о помощи из­гнанник сын Полиник. Тот был нагл, этот — трогателен. Он плачет о своей беде и об Эдиповой беде — пусть несчастный поймет несчаст­ного! Он просит прощенья, сулит Эдипу если не трон, то дворец, но Эдип его не слушает. «Вы с братом меня погубили, а сестры ваши меня спасли! Будь же им честь, а вам смерть: не взять тебе Фив, убить вам брат брата, и да будет на вас проклятие Евменид-Эринний». Антигона любит брата, она молит его распустить войско, не гу­бить родину. «Ни я, ни брат не уступим, — отвечает Полиник. — Вижу смерть и иду на смерть, а вас, сестры, да хранят боги». Хор поет: «Жизнь коротка; смерть неотвратна; горестей в жизни больше, чем радостей. Лучшая доля — вовсе не родиться; доля вторая — ско­рее умереть. Труд гнетет, смуты губят; а старость средь мук — как остров средь волн».

Приближается конец. Гремит гром, блещет молния, хор взывает к Зевсу, Эдип призывает Тесея. «Пришел мой последний час: теперь я один с тобой войду в священную рощу, найду заветное место, и там упокоится мой прах. Ни дочери мои, ни граждане твои не будут его знать; лишь ты и твои наследники будете хранить эту тайну, и доколе она хранится, будет Эдипов гроб защитою Афинам от Фив. За мной! а меня ведет Гермес, низводящий души в преисподнюю». Хор, павши на колени, молится подземным богам: «Дайте Эдипу мирно сойти в ваше царство: он заслужил это муками».