Коллектив авторов - 100 великих украинцев

В Берлинском университете он занимался санскритом, сравнивая его с другими известными ему ныне мертвыми индоевропейскими языками (старославянским, древнегреческим, латинским). Это способствовало значительному расширению его кругозора и вхождению в самую суть бурно развивавшегося в Западной Европе (особенно в Германии) сравнительно-исторического изучения языков и мифов индоевропейских народов — индо-ариев и древних иранцев, греков и римлян, кельтов и германцев, балтов и славян.

Только в таком широком контексте, в масштабах нескольких тысячелетий, можно было в целом представить словесно-образный строй языков различных славянских народов. В Европе он также усовершенствовал свои знания польского, а также изучил чешский, словацкий и сербскохорватский языки.

Еще до заграничной командировки А. Потебня был хорошо знаком с наследием античной мысли, современной западноевропейской филологической и философской школой, в частности с немецкой классической философией и культурным наследием немецкого романтизма. Как и все образованные и критически мыслящие молодые люди в России он отдавал должное В. Белинскому и Н. Чернышевскому, однако ему больше импонировал либеральный демократизм А. Герцена. При этом в философско-мировоззренческом плане ему, как и большинству духовно развитых украинских мыслителей, был наиболее близок Г. Сковорода, о котором в городах и селах Левобережной Украины сохранялось живое предание и работы которого А. Потебня (одним из первых) начал систематически собирать и изучать.

Особое значение в формировании взглядов А. Потебни имело знакомство с философскими идеями И. Канта, использованными им для осмысления роли языка и языковых форм в освоении человеком окружающего мира. Язык для харьковского ученого, подобно категориям мышления для философа из Кёнигсберга, выступает прежде всего средством упорядочения огромного потока ощущений и впечатлений, накатывающихся на человека извне. Слово является для него носителем не только определенного значения, при помощи которого внешние восприятия адаптируются внутренним опытом, но и всего предшествующего опыта человека, его народа и исторических предков.

Разрабатывая эти и другие положения в ряде новаторских работ, среди которых следует в первую очередь назвать «О связи некоторых представлений в языке» (1864), «Из записок по русской грамматике» (1874) и опубликованную посмертно «Язык и народность» (1895), А. Потебня вывел концепцию о трех аспектах слова: форме, значении и внутренней форме.

Согласно учению о внутренней форме слова, едва ли не центральному в философии языка А. Потебни, — слово (кроме его звуковой оболочки и абстрактного, зачастую условного значения) содержит в себе некоторое представление-образ, имеющее общенародное значение и являющееся чем-то интуитивно более ясным и простым, чем его объяснение. Часть слов современных языков выхолащиваются, утрачивая свой внутренний образ, но те, что сохраняют свою внутреннюю форму, определяют поэтичность речи и текста.

Исчезновение внутренней формы, утрата образной сущности слов приводит к образованию абстрактных понятий, в свою очередь определяющих особый — научный — тип мышления. Научный язык, стремящийся к точности и однозначности, логическому выражению наблюдаемых во внешнем мире фактов в их взаимосвязи, тем самым противопоставляется поэтическому, органически связанному с художественно-ассоциативным мышлением, использующем многозначность образа.

Таким образом, в своей философии языка А. Потебня подходит к проблеме исторической эволюции форм и средств выражения мысли. На уровне мифологического сознания, в мире которого существует народная культура, мы видим нерасчлененное единство образных и понятийных сторон языка. В дальнейшем, с переходом к современному типу профессионально дифференцированной культуры, происходит разделение научно-философского (абстрактно-понятийного) и художественно-поэтического (ассоциативнообразного) мышления, общие праформы которых мы видим в мифах и иных произведениях устного народного творчества.

Отсюда то особенное внимание, которое А. Потебня уделял фольклору и этнографии. Для харьковского мыслителя язык не был чем-то изолированным, но описывался как неразрывно связанный с культурой народа. Поскольку творцом языка является народ, то он представляется ученому (как до него — Гердеру и немецким романтикам) порождением «народного духа», но одновременно и тем, что обусловливает специфику мировосприятия и мировоззрения каждого народа.

По возвращении из заграничной научной командировки жизнь А. Потебни не отличалась большим разнообразием. В 1875 году он защитил докторскую диссертацию и стал профессором истории русского языка и литературы Харьковского университета, в стенах которого проходила научная и педагогическая деятельность выдающегося ученого в течение всей последующей жизни. Его вклад в языкознание и философию языка был должным образом оценен, в 1877 году А. Потебня был избран членом-корреспондентом Петербургской академии наук.

Кроме уже названных трудов, из-под пера А. Потебни вышли многочисленные работы по общему языкознанию, фольклористике, литературоведению и этнографии, ряд исследований о происхождении языка, изыскания в области диалектологии, фонетики, грамматики и этимологии украинского и русского языков. Среди них особенно следует отметить фундаментальные: двухтомный труд «Объяснение малорусских и сродных народных песен» (1883–1888) и четыре тома «Из записок по русской грамматике» (первые два тома изданы в 1874 и 1888, последние — посмертно, в 1899 и 1941 годах).

Уже после его смерти были опубликованы книги «Из лекций по теории словесности. Басня. Пословица. Поговорка» (1894) и «Из записок по теории словесности» (1905). В 1914 году была издана работа о творчестве двух величайших русских писателей второй половины XIX века — Л. Толстого и Ф. Достоевского. Блестящее сочетание этимологического, фольклористического и исторического подходов демонстрирует его комментарий к «Слову о полку Игореве» (1878).

Будучи не только выдающимся ученым, но и талантливым педагогом, А. Потебня в Харьковском университете сформировал мощную филологическую школу, подобно тому, как В. Антонович — историческую в Киеве. Среди его учеников известны такие крупные ученые как Д. Овсяннико-Куликовский, А. Горнфельд, В. Харциев, А. Ветухов, А. Попов, Т. Райнов и другие. Его взгляды на язык и литературу стали идейной основой так называемой Харьковской школы (Б. Лезин, А. Горнфельд, В. Харциев и др.), сгруппировавшейся вокруг издания «Вопросы теории и психологии творчества» (8 томов, 1907–1923 гг.). Его идеи, заметно повлиявшие на философию русского символизма, прежде всего на концептуальные построения А. Белого, развивались также Д. Кудрявским, И. Ягичем, А. Шахматовым и рядом других выдающихся филологов и литературоведов XX века.