Диля Еникеева - Сексуальная жизнь женщины. Книга 2

Со временем Дине все больше нравилось унижать и оскорблять мужа, тем более, что он безропотно все сносил. Когда он спрашивал, где же он может заработать, он историк по образованию, и всю жизнь занимался преподавательской работой, Дина зло парировала: «Да хоть дворником работай, улицы подметать — это все , на что ты способен. Может, больше заработаешь, если не будешь лениться и возьмешь два участка. Или иди в посудомойки, у тебя уже есть практика».

Половой жизнью они давно уже не жили. Вначале муж пытался проявить активность, но у Дины к сексу не было никакого интереса. Иногда она неохотно уступала, но вела себя так, как будто делала мужу великое одолжение. Во время интимной близости она была безразличной или нетерпеливой и поторапливала мужа: «Ну, ты все или ещё долго будешь телиться?!»

Со временем у него пропала вся охота, и он перестал искать с ней близости. Он перешел спать в комнату сына, а Дина сделала из их бывшей спальни свой кабинет и работала вечерами или просто отдыхала, требуя, чтобы муж с сыном её не беспокоили.

Так продолжалось 16 лет. Как рассказывала сама Дина, она «прозрела» в одночасье — они отдыхали в Доме отдыха и катались на лодке. Дина машинально взяла весла и стала грести. У неё были навыки, так как она в молодости занималась спортом, по-прежнему была физически сильной и выносливой. Муж по внешнему виду был типичным интеллигентом — в очках, физически слабый, с неразвитой мускулатурой. Но никто не просил Дину грести, лодка плыла сама по себе, она взяла весла по собственной воле.

Муж с сыном сидели на корме и любовались природой. Внезапно Дина резко бросила весла и стала кричать на мужа: «Ну, что ты расселся, как баба! Жена гребет, а он развалился и наслаждается!» Муж пытался возражать, что она сама захотела грести, а он даже и не умеет. Дину это привело в ещё большее бешенство. «Да что ты вообще умеешь!, — кричала она, — Всю жизнь ты вот так сидел на корме, а я гребла и надрывалась, чтобы вас прокормить! Зачем вы мне вообще нужны, одна морока с вами и обуза».

Сын вступился за отца, но и ему досталось. «Ты такой же рохля и мямля, как и твой отец, — кричала она на сына, — весь в него и вырастешь таким же неудачником. Найдешь себе такую же бабу, как я, и будешь из неё жилы тянуть».

Сын молча взял весла у неё из рук, с трудом довел лодку до берега, молча вышел из лодки и ушел. Растерянный муж Дины попытался его догнать, но Дина схватила его за руку и удержала, сказав: «Пусть хоть раз в жизни проявит себя, как мужчина».

Мальчик не пришел ночевать. Муж Дины, несмотря на её возражения, искал его повсюду, но не нашел. Не было его и на следующий день. Отец снова искал его, но безуспешно. Он съездил в Москву, но и дома сына не было. Он подал заявление в милицию, но там отнеслись к нему без энтузиазма, сказав, что подростки часто убегают, повздорив с родителями, сын поголодает и вернется.

Но сына не было целую неделю. Через неделю им позвонил брат Дины и сказал, что племянник только что пришел к ним и категорически отказывается вернуться домой. Дина с мужем поехали за ним. Мальчик исхудал, он и раньше был хилым и слабым физическим, а после недели скитаний еле держался на ногах.

Брат Дины ничего не знал об их проблемах. У него было двое детей, с женой они жили хорошо, с сестрой последние годы виделись только на праздники, так как все были заняты работой и своими проблемами.

С Диной у него по-прежнему были хорошие отношения. Но тут он впервые столкнулся с их семейной трагедией. Он был простым рабочим, но хорошим и душевным человеком. В отличие от Дины, он не вырос озлобленным и черствым, бабушка его любила, и он любил и её, и сестру, и отца, хотя и виделся с ним редко, но жалел его и ни в чем не винил.

Он выслушал всех и впервые стал в оппозицию к сестре. Во многом он винил себя, что не смог воспитать сестру нормальной женщиной, но и Дине от него досталось, так как она уже не была маленькой девочкой, которая нуждалась в его защите. Он уважал её мужа, так как видел, как тот относится к Дине и сыну. Он считал его слабохарактерным, но понимал, что только такой мужчина сможет ужиться с его строптивой сестрой и так долго терпеть её своенравный и независимый характер. Но он не предполагал, что Дина так равнодушна к сыну. «Как ты можешь так относиться с сыну, — сказал он ей, — ведь ты сама росла сиротой, знаешь, что такое расти без матери. А ты своего сына фактически оставила сиротой при живой и здоровой матери».

Но Дина ничего не желала слышать и впервые они с братом поссорились. Она заявила, что «сыта такой жизнью по горло», всю жизнь она не жила, а тянула какую-то лямку, и больше это делать не намерена. «Тогда уходи отсюда, — сказал ей брат, — я больше знать тебя не хочу. Никогда не смей здесь появляться, а то пожалеешь».

Сказав им на прощание, что ноги её здесь больше не будет, Дина гордо удалилась. Племянник бросился дяде на шею и сказал, что даже не мечтал о таком счастье — жить с любимыми людьми — отцом, дядей и прабабушкой, и без нелюбимой матери, и ради этого он готов скитаться ещё месяц, только бы его не вернули к матери.

Муж Дины и её брат обсудили, что им делать дальше. Муж на неё не очень сердился, он даже успокаивал её разбушевавшегося брата, говоря, что такая уж она непримиримая, он уже привык. Но сын, услышав обрывки их разговора, прибежал и, заливаясь слезами, умолял отца не возвращаться к матери. Он был готов бросить школу и пойти работать, чтобы кормить себя, но только не жить с матерью. Его дядя был на его стороне, но твердо сказал, что бросить школу он ему не позволит, пусть живут у них сколько будет нужно, а он с сестрой сам поговорит.

На следующий день он поехал к Дине и поговорил с нею. Она стояла на своем. Мужа она презирает, он ей не нужен. Сын, если хочет, пусть возвращается, она от него не отказывается, но с мужем больше жить не хочет и подает на развод.

Брат сказал ей, что в таком случае пусть сразу подает и на раздел квартиры, сын останется с отцом, поэтому они нуждаются в большей площади. У них была двухкомнатная квартира, соответственно, Дина при таком варианте могла рассчитывать получить лишь комнату в коммунальной квартире. Она была категорически не согласна, заявив, что она главный экономист и не собирается ютиться в «коммуналке». «В таком случае ты вообще ничего не получишь», — хладнокровно сказал брат. Дина по-прежнему была прописана в доме бабушки, так как дом давно предназначался под снос, и предполагалось, что при этом она тоже получит квартиру. Поэтому в квартире её мужа, в которой они жили, были прописаны только её муж и сын. Она испугалась, что останется без всего и согласилась.

Скоро они оформили развод, разменяли квартиру, как и предполагалось. Сын остался с отцом, Дина жила одна. Муж иногда навещал её, сын никогда. Через некоторое время Дина запретила и мужу появляться у нее. Она получила однокомнатную квартиру от работы и даже не сообщила своим родным новый адрес.