С. Мазуркевич - Полная энциклопедия наших заблуждений

Бытует мнение, что жизнь животных определяется одними лишь инстинктами. Но так ли это? Похоже, что нет. Действительный член академии естественных наук, руководитель лаборатории сравнительной этологии и биокоммуникаций института морфологии и экологии РАН, лауреат Государственной премии России Евгений Николаевич Панов рассказывает: «Еще в школе я прочел книжку известного австрийского ученого Конрада Лоренца «Кольцо царя Соломона». Говорилось в ней не столько о мифическом кольце, которое, говорят, позволяло библейскому персонажу понимать языки животных, птиц и даже насекомых, сколько о том, как много может узнать внимательный человек из собственных наблюдений. В книге на многочисленных примерах не только подвергалась сомнению главенствующая роль инстинктов в поведении «братьев наших меньших», но и наглядно показывалось, что животным свойственна немалая хитрость, если хотите, даже смышленость».

Долгое время ученые считали, что все тонкости поведения того или иного вида животных, их образ жизни, привычки, место обитания и т. д. направлены на максимальную целесообразность, приспособляемость к окружающей среде. Иначе у того или иного животного просто не будет шансов уцелеть, а тем более — дать потомство. Но оказалось, что все далеко не столь просто.

Евгений Панов приводит пример из жизни черных каменщиков — небольших птиц, обитающих в Средней Азии и Закавказье. Они унаследовали от предков привычку укладывать в основу гнезда фундамент из плоских камешков.

Предполагалось, что каменная платформа, во-первых, защищает гнездо от сырости, во-вторых, не позволяет ему сползать на косогоре. Довольно рациональная привычка, на первый взгляд. Но Панов установил, что черные каменщики продолжают укладывать фундамент даже тогда, когда он заведомо держаться не будет — например, на конусно соструганной вершине телеграфного столба или иного сооружения, возведенного человеком. Попытавшись сначала все-таки натаскать камешков, каменщики в конце концов прекращают свое бесполезное занятие и строят гнездо без платформы. Изменились условия обитания, поменялись и привычки птиц. Иначе они не смогут уцелеть. Получается, что наряду с инстинктом работает и разум.

Примеров подобной приспособляемости довольно много. Например, в течение ряда лет ученые вели наблюдение за колонией ящериц в Средней Азии.

Для удобства наблюдений ящериц пометили. Но это оказалось лишним: через какой-то срок исследователи стали узнавать ящериц и без меток. Как оказалось, любая рептилия имеет свой характер, особенности поведения и повадки.

Существует много свидетельств людей, переживших вторую мировую войну, о том, что домашние животные довольно быстро стали реагировать на изменившуюся обстановку, научились даже отличать по звуку моторов отечественные самолеты от немецких. Одна из женщин рассказывала о том времени: «Если Мурка в погреб полезла, значит, и нам надо прятаться — скоро «лаптежники» налетят, бомбить будут».

Евгений Панов считает: «В мире животных мы можем найти многие модели, казалось бы, чисто человеческого поведения. Возьмите, к примеру, живо всех интересующую область — сексуальное и семейное поведение. Ничего нового за последние десятки тысяч лет человечество в этой области изобрести так и не смогло».

Как оказалось, все наши «любовные треугольники», семейные ссоры и разводы — отнюдь не человеческое изобретение. Примерно то же миллионы лет происходит в среде животных.

Интересно, что животные, птицы, насекомые свои территориальные споры решают менее агрессивно, чем мы. Иногда занявшему данную территорию ранее нового претендента достаточно подать голос, чтобы чужак тут же подался восвояси.

Исключительную терпимость проявляют друг к другу и животные разных видов, обитающие на одной территории. Даже хищники, самой природой предназначенные для убийства, выходят на охоту только тогда, когда голодны. И никогда не охотятся, как люди — для удовольствия (единственное, пожалуй, исключение — волки, прорвавшиеся в овчарню).

«Спорт — это здоровье» — лозунг, известный всем. И если уже давно понятно, что профессиональный спорт со здоровьем не имеет ничего общего, то за любительским все-таки признавали оздоравливающий эффект. Но, оказывается, очень многое зависит от того, как проходят тренировки. Не только не укрепляют организм, но, напротив, ослабляют его сопротивляемость болезням интенсивные спортивные тренировки. К такому сногсшибательному выводу пришли независимо одна от другой несколько групп исследователей, изучавших реакцию организма спортсмена на усиленные тренировки перед ответственными соревнованиями.

Еще в 1990 году эксперимент, в котором участвовала группа американских марафонцев, показал: в течение недели после двухчасового забега их заболеваемость простудными болезнями была в пять раз выше.

Журнал «Медицина и наука в спорте», издаваемый американским колледжем спортивной медицины, опубликовал не так давно статью, в которой на основе проведенных наблюдений выдвинуто предположение, что тренировки, требующие большого напряжения организма, не только способствуют возникновению простудных и иных вирусных заболеваний, но и могут открыть путь к более серьезным болезням, например раку. В одном из таких исследований обращено внимание на то, что очень многие выдающиеся атлеты скончались от различных болезней в расцвете сил в результате ослабления иммунной системы. Исследователи американского центра контроля и предотвращения болезней вывели закономерность: чем больше миль пробегает спортсмен за год, тем выше его шанс получить вирусное простудное заболевание. В то же время в некоторых исследованиях отмечается, что иммунная система организма, ослабевающая после интенсивных тренировок, спустя некоторое время восстанавливает сопротивляемость болезням. Так, трехчасовой бег в марафонском темпе снижает иммунные возможности на 50–65 %, однако у 65 % бегунов иммунная система восстанавливается уже на следующий день. Опасность заболеть подстерегает спортсмена именно в этот промежуток времени.