Александр Колпакиди - Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия

В апреле 1944 года был создан разведывательный отряд особого назначения (РООН) из 10 человек. Командиром его был назначен старший лейтенант Сергей Семенович Осипович – бывший командир взвода РОН. Инструктором легководолазной подготовки был также военный разведчик из РОН. Отряд участвовал только в одной боевой операции. Он был высажен с катера в районе поселка Любимовка с задачей круглосуточного наблюдения за входом и выходом кораблей противника из порта Севастополь и донесения данных по радио. РООН действовал с 5 апреля по 10 мая 1944 года и задачу выполнил.

После взятия Севастополя нашими войсками военные разведчики РООН проводили обследование потопленных немецких кораблей и судов и изъятие из них документов (сохранился их перечень), в том числе: шифртаблицы, коды, карты минной обстановки, фарватеров и коммуникаций на Черноморском ТВД, таблица радиопозывных частей и кораблей противника. В конце 1945 года РООН был расформирован [353] Колесников Ю. Указ. соч. С. 122. .

До осени 1942 года ввиду тяжелого положения на фронте РОН в основном помогала инженерным подразделениям, вместе с которыми обеспечивала переправу через Неву в районе Невской Дубровки. Бывший начальник Инженерного управления Ленинградского фронта подполковник Б.В. Бычевский писал в своих мемуарах: «Пожилой добродушный контр-адмирал Фотий Иванович Крылов, начальник ЭПРОНа, тоже неотлучно с нами. Его водолазы и другие специалисты очень усердно помогают нам. Поблизости от реки, в овраге, оборудован сварочный цех. Ночью затонувшие понтоны вытаскиваются, днем – ремонтируются» [354] Бычевский Б.В. Город – фронт. – М., 1963. С. 120. . В ноябре 1941 года бойцы РОН занимались разведкой ледовой трассы на Ладожском озере – знаменитой Дороги жизни. Разведкой трассы руководил старший лейтенант И.В. Прохватилов. Сверх этого РОН занималась подготовкой легководолазов-разведчиков, направляя их в оперативные группы разведотдела Балтийского флота [355] З арембовский В.Л., Колесников Ю.И. Указ. соч. С. 17. .

Осенью 1942 года РОН открыла счет собственным разведывательно-диверсионным операциям. Первой из них стала операция «Бурлаки».

Незадолго до этого командование Балтфлота получило информацию о том, что на Средиземном море были проведены испытания немецких и итальянских быстроходных радиоуправляемых катеров, начиненных взрывчаткой и специально предназначенных для уничтожения крупных судов на плаву и на базах. Можно было ожидать появления таких катеров и в Финском заливе. Угроза была серьезной. Последовали указания военно-воздушным силам и частям береговой обороны флота вести постоянную разведку побережья. В сентябре воздушная разведка установила, что немцы восстанавливают разрушенный причал в гавани Нижнего парка Петергофа.

Для разведки в Петергоф направили три группы РОН. Высадившись с моря, водолазы-разведчики ползком по каналу дошли до Главного каскада. Заметили исчезновение знаменитых скульптур, в том числе и «Самсона», – именно по их докладам затем на весь мир по радио прозвучали гневные обвинения фашистам в мародерстве – вывозе исторических ценностей из Петергофа. Что же касается их прямой задачи, то разведчики обнаружили на берегу гавани мощные средства ПВО, большое количество строительных материалов и военных грузов. Здесь явно готовилась какая-то база – может быть, тех самых катеров?

Командующий КБФ вице-адмирал В.Ф. Трибуц приказал уничтожить причал. Сначала его попытались разрушить артиллерийским огнем, но из этого ничего не вышло. Тогда задачу по его уничтожению поставили перед ротой особого назначения. Однако опыта такого рода диверсий у роты еще не было. Кроме того, осенью 1941 года здесь уже высаживался большой десант, и противник был настороже. Территория Нижнего парка была устлана листами кровельного железа, снятого с домов, опутана сплошной сетью проволочных заграждений с сигнальными ракетами и минами-ловушками. Задача еще больше осложнялась отсутствием специальных взрывных устройств, которые можно было бы транспортировать под водой. Посоветовавшись с флотскими минерами, решили применить морские якорные мины образца 1908 года, несущие в боевой части 300 кг взрывчатки. Необходимо было транспортировать так, чтобы не волочить их по дну, но и не давать им всплывать на поверхность. На берегу Малой Невки построили макет причала, и бойцы, отобранные для участия в операции, приступили к тренировкам. Особенно тяжело было тянуть мины, имеющие большое сопротивление из-за размеров и округлой формы. Водолазы дали название этой операции – «Бурлаки».

В разведывательно-диверсионную группу были отобраны самые опытные и подготовленные бойцы роты. Командиром диверсионной группы был назначен А.С. Корольков, с ним должны были действовать краснофлотцы А.А. Спиридонов и М.С. Звенцов. Диверсанты готовились к операции, а разведчики между тем докладывали, что немцы ведут работы по сооружению причала почти круглосуточно. Надо было торопиться.

О том, как проходила операция «Бурлаки», рассказывают историки В.Л. Зарембовский и Ю.И. Колесников:

«В ноябрьскую ночь шлюпка с водолазами-разведчиками под командованием командира взвода лейтенанта Осипова С.С. с двумя минами на буксире у катера подошла на расстояние около 2 км от входа в канал. Буксирный конец отдали, и шлюпка подошла на расстояние приблизительно 300 м от причала. Произвели доразведку. Враг не проявлял беспокойства, водолазы-разведчики ушли под воду. Спиридонов и Звенцов тянули мины, Корольков прокладывал путеводную нить. Фашисты закидали подходы к причалу металлоломом, и идти приходилось на глубине 8 м очень аккуратно, чтобы не повредить гидрокостюмы. Скрытно подойдя к причалу, на котором противник в это время производил работы, водолазы-разведчики прикрепили две мины с часовыми взрывателями и по путеводной нити вернулись к шлюпке. Они были в полном изнеможении и забраться в шлюпку самостоятельно не смогли» [356] Зарембовский В.Л., Колесников Ю.И. Указ. соч. С. 20. .

Потом под воду пошел специалист минно-взрывного дела Корольков. Он проверил постановку мин и снарядил взрыватели. После его возвращения моряки соорудили паруса из плащ-палаток и через два часа добрались в район Ольгино на противоположный берег залива. В середине дня было получено донесение от поста наблюдения и связи: «В 9 часов 12 минут в районе Петергофской пристани наблюдались почти одновременно два взрыва… ясно видно, как летели вверх люди и обломки конструкций». Больше немцы не пытались восстановить эту пристань. Как ни странно, но за эту первую в истории ВМФ СССР диверсию, совершенную из-под воды, никто награжден не был.