Лариса Лихачева - Энциклопедия заблуждений. Третий рейх

14 августа Астахов передал главе немецкого государства, что Сталин не возражает. На следующий день после встречи В. М. Молотова с фон Шуленбургом начались официальные переговоры Германии и СССР. Такое развитие событий было несомненным успехом советского посла. Парадоксально, но эта его победа оказалась пирровой: через несколько дней Астахова отозвали в Москву, после чего его следы теряются… Это означало лишь одно: Иосиф Виссарионович перенес дипломатические отношения с Третьим рейхом на свою территорию. В. Молотов от лица Сталина предложил заключить Пакт о ненападении и одновременно с ним подписать секретные протоколы, где особо оговорить деликатные вопросы. 16 августа Гитлер ответил согласием, а 20 августа направил соответствующую телеграмму Сталину с просьбой назвать дату подписания соглашения. На следующий день советский вождь определил день визита Риббентропа в Москву — 23 августа 1939 года.

В то время как советско-германские переговоры стремительно продвигались вперед, английская, французская и советская военные делегации опять не смогли достичь консенсуса — на сей раз по вопросу создания «коридора» для прохождения Красной Армии через территорию Польши, поскольку польское правительство 19 августа ответило категорическим отказом. Франция попыталась надавить на него — министр иностранных дел Боннэ вызвал к себе для беседы польского посла Лукашевича. Тот в это время отдыхал на море, поэтому явился недовольным и непреклонным — он самоуверенно заявил, что Польша сильна как никогда, в помощи СССР не нуждается и вполне готова самостоятельно дать отпор гитлеровцам, если дело дойдет до войны.

Пока Боннэ продолжал убеждать польское правительство и настаивать на положительном ответе, его английский коллега бездействовал — он попросту умыл руки. Только 22 августа министр иностранных дел Великобритании лорд Галифакс присоединился к Боннэ и вдвоем им наконец-то удалось добиться от министра иностранных дел Польши Бека согласия на создание «коридора». И 23 августа, всего за несколько часов до подписания советско-германского договора о ненападении, польская сторона заявила, что «сотрудничество между Польшей и СССР не исключается». Иными словами, именно 23 августа в англо-франко-советских переговорах наметилась позитивная динамика: Драке наконец-то получил письменные подтверждения своих полномочий, Польша перестала говорить категорическое «Нет!» в ответ на все предложения обсудить проблему прохода советских войск через свою территорию для соприкосновения с агрессором. Казалось бы, переговоры можно было продолжить…

Но было уже поздно: Риббентроп прилетел в Москву, и они с Молотовым быстро и деловито подписали Пакт о ненападении и секретные дополнительные протоколы к нему. Ворошилов, возглавлявший советскую делегацию на англо-франко-советских переговорах, получил записку от Молотова: «Клим, Коба сказал: „Сворачивай шарманку“». Это означало, что переговоры с Германией закончились подписанием договора, который устроил обе стороны. И этот договор вовсе не был результатом резкого поворота во внешней политике Советского Союза — он увенчал собою достаточно длительный период взаимного сближения, которое началось осенью 1938 года.

Традиционно принято считать, что Гитлера поддержали и привели к власти служащие и лавочники, иными словами — мелкая буржуазия. Рабочий же класс и сельское население в число его горячих поклонников на момент победы НСДАП на парламентских выборах не входили. Пролетариат и крестьянство стали «добычей» национал-социалистов более позднего периода. Якобы по причине недовольства действительностью, ненависти к капитализму и социализму, скептического отношения к демократии и ностальгических воспоминаний о «старом добром времени» они вынужденно примкнули к Гитлеру, но сделали это уже после назначения его канцлером. Такой точки зрения придерживалось большинство историков как в Германии, так и в Советском Союзе. Однако в последние годы выяснилось, что они заблуждались.

Начало пересмотру вопроса о социальной опоре национал-социалистов на парламентских выборах 1933 года положила работа П. Манштейна «Члены и избиратели НСДАП в 1919–1933 гг.», вышедшая в 1988 году. Исследуя электорат нацистов, автор получил много новых, интересных данных о мотивах тех, кто решил поддержать Гитлера. Книга П. Манштейна нарисовала совершенно иную социальную картину НСДАП и опровергла широко распространенное в историографии мнение о том, что до прихода фашистов к власти в нацистской партии практически не было рабочих и крестьян.

На самом деле накануне выборов 1933 года пролетарии составляли 36,4 % от общего числа ее членов. По-настоящему рабочей партия Гитлера стала еще приблизительно в 1925–1928 годах, когда наблюдался пик активности немецких трудящихся, желающих вступить в НСДАП. Причем количественно среди рабочих-фашистов преобладали не чернорабочие, а квалифицированные специалисты, «синие воротнички», как их назвали бы сегодня.

Не менее популярна нацистская партия была и среди мелких служащих.

Но, что особенно удивительно, в партию Гитлера активно тянулись и крестьяне. К 1930–1932 годам они вместе с мелкими торговцами сельхозпродуктами имели почти 54 % партбилетов.

Менеджеры, служащие высшего звена. представители свободных профессий, предприниматели также с удовольствием вступали в ряды нацистов. К моменту прихода Гитлера к власти они составляли более 9 % членов НСДАП.

Таким образом, исследования Манштейна показали, что нацистская партия накануне прихода к власти Гитлера в социальном плане была значительно шире, а в политическом — левее. Поэтому считать ее лишь мелкобуржуазной, как было принято раньше, неправильно.

Еще более интересные результаты были получены историком П. Зальдерном. На основе фактического и статистического материала он доказал, что социальная программа национал-социалистов была привлекательна практически для всех слоев населения. Она включала в себя финансовую помощь молодым семьям, создание на некоторых предприятиях социальных учреждений, например спортивных комплексов и детских садов, запрещение необоснованных увольнений, гарантированный оплачиваемый отпуск и другие, не менее заманчивые для рядовых граждан пункты. А поскольку такие обещания просто не могли не вызвать симпатии у большинства граждан Германии, социальная программа успешно выполнила свою «сверхзадачу» — мобилизовала немцев на поддержку гитлеровской партии.