Лариса Лихачева - Энциклопедия заблуждений. Третий рейх

Прежде всего, следует отметить, что уже в 1934 году министр вооружений Бломберг в статье, опубликованной в газете «Фелькишер беобахтер», заявил: «Рейхсвер принимает национал-социализм безоговорочно. Армия, сохранившая железную дисциплину и исполненная сознанием своего долга, пойдет за… фюрером Рейха Адольфом Гитлером». Теоретически в Веймарской республике на уровне уголовного кодекса была предусмотрена ответственность военнослужащего, выполнявшего преступный приказ начальства. Однако с падением старой власти эта норма приобрела статус более чем устаревшей. Отныне в ответе за все был фюрер. Гитлер во всеуслышание назвал совесть химерой и заявил, что освобождает солдат Третьего рейха от нее. «Настало время, когда все можно», — заявил он. И многие боевые офицеры с удовольствием переложили груз ответственности на плечи недоучившегося ефрейтора.

Так, на Нюрнбергском процессе прозвучали показания члена НСДАП эсэсовца Отто Олендорфа, служившего в Имперском министерстве экономики. Он рассказал, что за две недели до нападения на Советский Союз между ведомством Гиммлера, Верховным командованием вооруженных сил и Командованием сухопутных войск было заключено письменное соглашение о том, что при армиях или группах армий будут состоять уполномоченные представители начальника полиции безопасности и СД, руководящие специальными формированиями — эйнзатцгруппами, которые подразделялись на эйнзатцкоманды. С июня 1941 года по 1942 год Оленцорф возглавлял одну из таких групп, которая на юге Украины уничтожила 90 тысяч человек, в том числе женщин, стариков и детей. Она состояла при 11-й армии, которой вначале командовал фон Шоберт, а затем фон Манштейн. Оба были в курсе дел эйнзатцгруппы «Д» и ее подразделений. В конце лета 1941 года Гиммлер, прибыв в Николаев, созвал руководителей и членов эйнзатцкоманд и объявил им. что за истребление людей они не несут никакой ответственности. В ответе за все он и Гитлер. Весной 1942 года из Берлина прислали несколько душегубок.

Начальник 6-го управления Главного управления имперской безопасности бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг подтвердил показания Олендорфа и отметил, что «сотрудничество армии с полицией безопасности и СД по истреблению людей было хорошим, а в отдельных случаях, как, например, с 4-й танковой группой, которой командовал генерал-полковник Эрих Геппнер, — очень хорошим. Как пишет участник Нюрнбергского международного трибунала с советской стороны профессор М. Рагинский, Геппнер имел непосредственное отношение к массовым убийствам, совершенным эйнзатцгруппой «А» под командованием бригаденфюрера СС Франца Шталекера. В заключение своих показаний Шелленберг заявил: «Упомянутое выше тесное сотрудничество… приводит меня к твердому выводу, что Верховное командование вооруженными силами еще до начата русской кампании осведомило командующих армейскими группами и армиями о предстоящих задачах эйнзатцгрупп и эйнзатцкоманд полиции безопасности и СД, включая планомерное массовое истребление евреев, коммунистов и всех других элементов сопротивления». О том, что эти спецподразделения были созданы с согласия высшего руководства и во время боевых операций подчинялись командующим воинских соединений, при которых они состояли, заявил Нюрнбергскому трибуналу и группенфюрер СС, один из руководителей СД Карл Рудольф Вернер Бест.

В рамках темы о совмещении службы в армии и выполнения функции карательных органов следует упомянуть и Вильгельма Кейтеля. В послужном списке этого военного до мозга костей значатся не только удачно проведенные операции, но и такие неблагородные поступки, как расстрел взятых в плен английских парашютистов. В сентябре 1941 года он издал директиву о массовом уничтожении военнопленных. Ее содержание смутило даже начальника одного из отделов абвера Фридриха Вильгельма Канариса, о чем он и написал в докладной записке на имя Кейтеля. Армейский разведчик указал, что такое обращение преступно с точки зрения международного права. Правда, не стоит заблуждаться: меньше всего эти два нациста заботились о соблюдении международного законодательства. Глава абвера писал, что жестокое обращение с пленными прежде всего усиливает сопротивляемость советских воинов, предпочитающих плену смерть в бою. Но Кейтеля это заявление не остановило. Говорят, он предложил делать советским военнопленным татуировки на ягодицах — чтобы им не удалось спрятаться в случае побега. После такого в жестокости Вильгельма упрекнул и далеко не гуманист Иоахим фон Риббентроп. Но на все сделанные ему замечания Кейтель отвечал только одно: «Возражения возникают из-за идеи о рыцарском ведении войны. Это означает разрушение идеологии. Поэтому я одобряю и поддерживаю эти меры». Он и на Нюрнбергском процессе заявил: «Даже сегодня я остаюсь верным последователем Адольфа Гитлера. Это, однако, не исключает моего несогласия с отдельными положениями программы партии». Судья во время заседания задал Кейтелю риторический по сути вопрос: «Вы отдавали преступные приказы, которые нарушали основные принципы чести профессионального солдата?» В свое оправдание немецкий военачальник заявил, что всего лишь выполнял эти приказы: «Мне никогда не позволялось принимать самостоятельные решения. Фюрер оставлял это право за собой даже в самых, казалось бы, тривиальных вопросах». Однако сохранились подписанные Кейтелем приказы, в которых, например, говорилось: «Следует исходить из того, что смертный приговор 50 или 100 коммунистам должен быть достойной платой за жизнь одного германского солдата… Войска при этом имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства без ограничения также против женщин и детей». И, как сказал судья, подобные приказы даже для солдата не могут считаться смягчающими обстоятельствами, когда преступления такие ужасающие, как эти, были совершены сознательно и безжалостно. Тем более не может быть оправдания человеку, подписывающему такие приказы. Таким образом, ссылка Вильгельма на то, что он солдат и только выполнял свой долг, на судей не подействовала — его признали виновным в преступлениях против человечества и в военных преступлениях.

Однако Кейтель был не одинок в подобном отношении к воинскому долгу. Потомственный военный Георг фон Кюхлер с его неизменным моноклем имел репутацию «типичного пруссака». Во время Второй мировой войны он цивилизованно обращался с мирным населением. В Польше Кюхлер отказался сотрудничать с карательными отрядами СС и не раз имел ожесточенные споры с гаулейтером Эриком Кохом относительно того, как вели себя нацисты в этой стране. А вот что касается России, то здесь, по его мнению, мирного населения не было. Зато были партизаны. К участникам советского Сопротивления Кюхлер принимал самые крутые меры, поскольку считал их преступниками. Впоследствии он был арестован и приговорен Нюрнбергским судом как «второстепенный военный преступник» к 20 годам заключения именно за «жестокое и безжалостное обращение с партизанами в России».