Елена Прокофьева - 100 великих свадеб

В день свадьбы всё пространство между церковью и особняком Вандербильтов было запружено зрителями, которые стали собираться с девяти утра. Через полтора часа там уже было около двух с половиной тысяч человек, и большую часть составляли женщины, жаждавшие взглянуть на будущую герцогиню Мальборо. Порядок в этой толпе поддерживали триста полицейских, и им приходилось нелегко, учитывая огромное количество экзальтированных женщин, с которыми нужно было обходиться очень аккуратно и вежливо. Дамы есть дамы!

В десять часов двери церкви распахнулись, чтобы принять многочисленных гостей. Распорядители торжества были людьми опытными, но, как писали в газетах, им тоже пришлось нелегко — одни дамы настаивали на том, чтобы непременно сидеть в самом центре, другие отказывались проходить на отведённые им места, а третьи готовы были влезть на скамьи с ногами, чтобы хорошенько рассмотреть платье очередной известной в высшем свете дамы. Детали туалетов позднее описали в прессе во всех подробностях, вплоть до того, какими цветами была украшена та или иная шляпка. Поскольку церемония проходила утром, этикет предписывал обойтись без большого количества драгоценностей, так что в основном рассматривали именно наряды.

До полудня в церкви стояла суматоха, которая достигла пика, когда приехала миссис Вандербильт, мать невесты, в сопровождении двоих своих сыновей — это означало, что вот-вот появится и сама невеста. Разумеется, наряд дамы, которая и организовала этот грандиозный праздник, описали не менее дотошно, чем наряд самой невесты — бледно-голубое атласное платье, чьи подол и воротник были отделаны «русскими соболями», приталенное пальто в тех же тонах, «шляпа из кружева и серебря с бледно-голубой эгреткой».

Затем прибыл жених, герцог Мальборо (в тёмно-сером костюме из шотландской шерсти и с бутоньеркой из белых орхидей), в сопровождении шаферов, главным из которых был его кузен. Но и ему, и гостям пришлось ждать ещё двадцать минут, пока не появится невеста со своей свитой.

Наконец в церковь вступили восемь подружек невесты (вернее, шесть подружек и две юные «девочки с цветами») — разумеется, все они были очень красивыми девицами, представительницами лучших семей Нью-Йорка. Их платья были одновременно и очень изящными, и простыми — чтобы подчеркнуть изысканную сложность наряда главной героини праздника. Атлас цвета слоновой кости, относительно короткие юбки — до щиколоток, на юбках и рукавах — оборки из шифона; плечи прикрывали косынки-фишю «в стиле королевы Марии-Антуанетты» из брюссельского тюля, удерживаемые у талии широкими голубыми атласными кушаками. Чёрные бархатные шляпы «в стиле Гейнсборо» были украшены голубыми атласными лентами, и с правой стороны на полях были большие розетки из шифона, а с левой поля резко загибались вверх, и к ним было прикреплено по шесть бледно-голубых страусовых перьев и белой эгретке. На шеях у подружек невесты были голубые бархотки с жемчугом, косынки были сколоты подарками герцога Мальборо — бирюзовыми брошами. Подарками от самой невесты стали бриллиантовые бабочки.

За ними шла Консуэло в сопровождении отца (и, как заметили гости, она была на несколько сантиметров выше, чем он). Подружки невесты, как и шаферы, выстроились по трое с каждой стороны от алтаря, две самые младшие девочки стали прямо за невестой, которую отец с рук на руки передал жениху (теперь гости могли заметить, что невеста выше и жениха, причём значительно — на полголовы; впрочем, это не важно, когда есть любовь, а уж когда её нет — тем более).

После обряда венчания Консуэло, теперь уже герцогиня Мальборо, и её супруг под звуки марша из оперы «Тангейзер» прошли в ризницу, где состоялось подписание брачного контракта.

Всего на венчании присутствовало около четырёх тысяч гостей, но только менее двух сотен из них удостоилось приглашения на свадебный приём в особняк Вандербильтов, на углу Семьдесят второй улицы и Мэдисон-авеню. Большая часть тех «простых зрителей», кто пришёл с утра к церкви и к дому невесты, чтобы взглянуть на Консуэло перед церемонией, так и оставался там в течение всего этого времени, чтобы посмотреть на неё уже в новом качестве, герцогини Мальборо, и покричать «ура».

Гости же тем временем прибывали из церкви. Поскольку роскошный дом был выстроен и отделан совсем недавно, для многих из них «этот праздник дал заодно и возможность в первый раз полюбоваться на изысканный интерьер».

Так же как и церковь, особняк Вандербильтов был убран цветами — пальмы, которые достигали высокого потолка, огромные папоротники, тысячи белых и розовых орхидей; главная лестница была увита аспарагусом, орхидеями и розами. Новобрачные принимали поздравления в гостиной в северной части особняка, стоя под куполом, свитым из белоснежных цветов. В холле стояло два стола, на одном из которых лежали букеты из белых цветов для дам и бутоньерки для джентльменов, а на втором — изящные коробочки с вензелем жениха и невесты, в которых лежали кусочки и свадебного торта, чтобы гости могли забрать их домой.

Был дан свадебный завтрак. Стол, за которым сидели Консуэло с герцогом и шестнадцать самых близких гостей, включая семью невесты, был украшен ландышами и белыми орхидеями; остальные гости сидели за небольшими круглыми столами. Музыкой их развлекал небольшой венгерский оркестр.

Безусловно, привлекали внимание и подарки — а как же! И хотя значительная часть подарков с английской стороны была отправлена сразу в поместье жениха, американцам тоже было на что полюбоваться. В газетах прямо писали, что таких подарков не получила за последние годы ни одна американская молодая леди, вышедшая замуж за европейского аристократа. Один из самых драгоценных подарков сделала Консуэло мать — длинная, почти метр, нить огромных жемчужин; это роскошное ожерелье, «одно из лучших в мире в своём роде», миссис Вандербильт нередко надевала на торжественные мероприятия, а теперь передала новоиспечённой герцогине. Тётя невесты преподнесла ей старинное золотое колье с бриллиантами и жемчугом, среди подарков от других гостей были ридикюль из золотой сетки, украшенный бриллиантами и бирюзой, браслет и брошь в виде полумесяца с бриллиантами — от брата, роскошная рубиновая парюра из восьми предметов от свекрови, вдовствующей герцогини, и так далее. Даже в наше время значительная часть фамильных украшений герцогов Мальборо состоит из драгоценностей, которые Консуэло когда-то привезла с собой из Америки в Англию.

После приёма молодые вышли из дома под громкие приветствия — им предстояло отправиться в поместье Вандербильтов на Лонг-Айленде. Без курьёзов всё-таки не обошлось. К примеру, один из шаферов так неудачно бросил горсть риса, которым осыпали молодых, что попал герцогу в затылок, и тот, «наклонив свою вельможную шею, устремился к карете не столько грациозно, сколько быстро». Кто-то из толпы швырнул в карету голубую атласную туфельку и едва не сшиб кучера. Какой-то седовласый джентльмен высунулся из окна соседнего дома и бросил ещё одну туфельку, на сей раз розовую — она приземлилась прямо на нарядный навес, который установили над входом в особняк. Когда после отъезда новобрачных рабочие тут же начали его убирать, им помешала толпа очередных восторженных зрительниц с улицы — всем им хотелось непременно пройтись под этим навесом.