Н. Глобус - Особо опасные преступники: Преступления, которые потрясли мир

ОР. Вот представьте себе, что не было, а сейчас решается вопрос впервые таким образом. То есть я еще раз подчеркиваю, что на самом высоком правительственном уровне все ваши практические требования удовлетворены.

П. (Требует вновь на борт заложников высокого ранга).

ОР. Я просил бы вас меня правильно понять. Вас и без того никто уничтожать не собирается. Ваше требование невыполнимо!

В пятнадцать часов пятьдесят минут ИЛ-76 Т с бортовым номером 76519 взлетел в аэропорту Минеральные Воды и взял курс на Тель-Авив.

Могучий лайнер, оставляя за собой дымный шлейф, круто уходил вверх, все уменьшаясь и уменьшаясь в размере. И, глядя ему вслед, о многом думалось и разное чувствовалось.

— Скатертью дорога! Лети в свой Израиль, негодяй! Будь ты проклят, бандит! Сколько горя ты принес нам!

Эти проклятия вслед Яшкиянцу посылали родители маленьких заложников, которые пережили черные часы своей жизни здесь, в Минеральных Водах.

С огромной радостью встретили известие об освобождении детей через несколько минут в Северной Осетии, а потом и во всей стране. Кровь не пролилась, дети живы!

Яшкиянц был в эти минуты в эйфории. Как ловко он все обтяпал! С одним ружьишком, с двумя патронами к нему подмял под себя громадную, могущественную государственную машину! Перед ним плясали ненавистные ему «менты» и «кэгэбэшники», к его услугам был любой самолет Аэрофлота. Эти фрайера в смокингах, эти «небожители» из МИДа выбирали ему страну так же, как он, Яшкиянц, выбирает на орджоникидзевском базаре арбуз. Перед ним открыли настежь кладовые Минфина: забирай, Павел, доллары, франки, гульдены, стерлинги, пробуй их на зуб, набивай мешки! Вот что значит голова! Всех перемудрил! Заживем, заживем, Павел, на Западе с миллионами-то... Да, да! Себе Яшкиянц возьмет миллион долларов. Пацанам — остальное. Они и этого не заслужили. Это его, его заслуга, Як-шиянца! Он все придумал, все рассчитал. Все возможные ходы просчитал заранее! Ни в чем не ошибся, молодец, Павел Яшкиянц...

Ю. Н. Ермилов (бортинженер):«Яшкиянц видит, что я настроен с ним благодушно и говорит: «Я хочу отблагодарить экипаж чисто по человечески. Поди страху-то натерпелись тоже?» Я говорю: «Конечно». Ушел. Несет пачку долларов. Сотнями штук, сто, не меньше. Потом пачку крон. И пачку франков. Все это в банковской упаковке. Дает мне. Я говорю: «Ну, что ж, спасибо». И открываю за креслом кармашки (есть у нас такие) и туда кладу эти деньги. И опять сижу. Он через пять минут подходит, видит, что я будто недоволен. «Слушай, может, я мало дал? Еще принесу». Я говорю: «Хватит, вот так в Тель-Авиве погуляем» (показываю ему большой палец). А сам думаю, куда я и с этими деньгами деваться буду. В таможне сдавать — целая проблема. Акт составлять и прочее.

Дальше летим. Он говорит: «А мы границу будем перелетать?» «Конечно, будем». «Грецию будем пролетать?» «Будем. Кипр будем пролетать». Он говорит: «Вообще-то в Греции можно было сесть, если бы там были черные полковники. А сейчас опасно». «Тебе нужно в Тель-Авив. Мы тебя везем в Тель-Авив».

Он вышел из кабины, больше не заходил. Операторы находились в грузовой кабине. Как только один из них идет к нам, бандит сопровождает его. То есть террористы не давали возможности, чтобы все операторы зашли к нам, несмотря на то, что они одни оставались в грузовом отсеке. Этого не допускали, ибо все знали: «ели бы такой вариант был, то последовала бы полная разгерметизация. Но там оставались наши операторы... Сходили к штурману, уточнили: да, действительно, летим в Тель-Авив. Дорогой нас наши испрашивали кодом о том, как дела, мы отвечали: «Нормально».

Мы были предупреждены, что нас в Тель-Авиве встретит консул. Заходим на посадку. Ночь. Темно. Сели. А там полоса таким бугром. Только на бугор-то заехали, а там стоит поперек машина. Типа топливозаправщика. Поперек полосы. Команда: «По тормозам!» Чуть-чуть в сторону сдали, и я двигатель убрал. Тишина. И фары со всех сторон. Ничего не видно. Открыли дверь.

Яшкиянц кричит:

— Никому не лезть! Я буду разговаривать!

Его жена ходит нервно по кабине и говорит: «Батюшки! Он по-английски будет говорить! И по-русски-то как следует не может!» (Смеется). Фотаки: «Дайте мне закурить!» Дали ей сигарету. Она закурила. Подошли два парня в белых комбинезонах. Секьюрити переодетые и говорят: «Вы чего сюда прилетели? Вы евреи?» По-английски. Наш радист спустился вниз. Паша его спрашивает:

— Чего он сказал?

Радист переводит:

— Вы что, евреи?

— Мы не евреи, — отвечает Павел.

Напряжение спало. Яшкиянц дает подошедшему две сотенных долларовых бумажки и говорит: «Возьми и дай мне переводчика!» Но тот не понимает по-русски. Я говорю Павлу: «Ты хоть скажи — презент!» Он говорит: «Презент». Тот: «О! Спасибо, спасибо!» Паша спрашивает: «Чего он не берет?» Я говорю: «Не знаю!» Выбросили лестницу. Павел говорит: «Никому не выходить! Выхожу я одни». «Выходи, выходи». Яшкиянц вышел. Те говорят ему:

— Сит даун плиз (Садитесь, пожалуйста!)

Яшкиянц сел на бетон. Потом попытался встать. Тут уж команда более жесткая:

— Сит даун!!

Яшкиянц кричит:

— Экипажу не выходить! Не выпускайте их!

А бандиты начали доллары эти пихать по карманам. Жаловались, что джинсы малы, некуда положить, карманы маленькие. Деньги запихали и пистолеты куда-то запихали, замуровали их этими деньгами. Вообще они растерялись, когда сели. Темно. По-иностранному говорят. Вишняков мечется то в пилотскую, то к штурману забежит посмотреть. А Павел все командует: «Экипаж не выпускайте!»

Я думаю: выходить или не выходить? Чужая страна. Боевик спрашивает меня:

— Кру? (Экипаж?)

— Да.

— Выходите!

Я говорю: «Быстро, быстро, ребята!»

Мы выскочили. Нас предупредили: дальше этого места — ни на шаг? А когда машина подъехала, уже позже, я смотрю, там автоматчики, полностью нас окружили.

Яшкиянц, спрашивает: — Это Тель-Авив?

И по бетону стучит кулаком:

— Или Сирия? Если Сирия или Бейрут — это плохо! Я что-то не пойму: Тель-Авив это или не Тель-Авив?

Мотает головой туда-сюда. Потом говорит:

— Давайте шоферские права!

И кричал, кричал так! Потом подходит один из консульства, военный, подполковник Якоб, мы его так звали, по-русски он прекрасно разговаривает. Подошёл к нам и спрашивает:

— Их сколько?

— Четверо и женщина. — Оружие какое у них?

— Четыре пистолета, обрез и холодное оружие.

— Хорошо..

Подошел к ним и говорит:

— Вы прибыли в Израиль, в Тель-Авив. Прошу всех спускаться вниз.

Только после этого они стали спускаться вниз. А Яшкиянца все это время держали сидящим на бетоне. Яшкиянц встал. Тут окружили их военные корреспонденты. Я наблюдаю за происходящим. Вытащили мешки, высыпали деньги на бетон. Почему? Узнали позже: проверяли, нет ли там оружия или взрывчатки. Когда убедились, что нет, деньги вновь уложили в мешки.