Н. Глобус - Особо опасные преступники: Преступления, которые потрясли мир

Ближайший вокзал находился в семи километрах от места трагедии. Начальник станции Йожеф Андьял первым прибыл к виадуку. Он даже не мог никому помочь. У него не было для этого никаких технических средств. Возле полотна дороги он нашел остатки взрывчатки. Вскочив на дрезину, он вернулся на станцию, откуда сообщил о случившемся в Будапештское полицейское управление.

Первыми на месте трагедии в 2 часа 50 минут появились жандармы, затем прибыли полицейские группы, санитары и пожарные. Было очень темно, и вместо того, чтобы немедленно начать извлечение раненых из-под обломков, они бросились в лес за дровами, потом облили их бензином и подожгли, чтобы хоть немного осветить разбитые вагоны. Спасательные работы закончились только в полдень.

Заместитель палицей-президента и шеф уголовного отдела Имре Хетеньи создал комиссию, которая должна была расследовать обстоятельства крушения. Ее председателем он назначил советника полиции, в то время, безусловно, лучшего криминалиста доктора Йозефа Швайнитцера. Последний пригласил опытных специалистов доктора Антала, доктора Хивеши и Оскара Зде-борски.

Расследование на месте трагедии началось уже около четырех часов утра. С первого взгляда стало ясно, что это террористический акт.

На изломе железнодорожного полотна были обнаружены желтые следы от взрывчатки, а с внешней стороны одного из полотен — две электрические батареи, деформированный складной метр и искореженный замочек от чемодана. Метр служил рычагом, замок — контактом. Колеса паровоза нажали на метр, прикрепленный к рельсу, после чего замок защелкнулся, замкнув электрическую цепь, и капсюль подорвал взрывчатку. Простое дилетантское подрывное устройство.

Даже слишком простое для террористического акта, в основе которого лежали, как утверждали многие, политические мотивы. И тем не менее официально считалось, что речь идет об акции террористов.

И на то имелись основания, так как именно доктор Антал нашел на железнодорожной насыпи написанную карандашом листовку, стилизованную под обращение к рабочим. Неизвестный называл террористические акции средством борьбы за права рабочего класса, требовал рабочих мест для всех, угрожал капиталистам, что однажды те заплатят рабочим за все социальные обиды.

Это была листовка со странными формулировками и множеством ошибок, словно ее писал не венгр, а иностранец. Вероятно, это сыграло свою роль в том, что криминалисты пришли к однозначному выводу: речь идет не об уголовном преступлении, а о террористическом акте, совершенном по политическим мотивам, а посему расследование является прерогативой Королевской государственной полиции.

Даже если комиссары уголовной полиции Хивеши и Антала придерживались иной точки зрения, они не могли перечить шефу, и доктор Швайнитцер позвонил в министерство внутренних дел. Там дело охотно принят полковник Имре Фаркаш.

Это был ограниченный человек с устоявшимися взглядами. Он высокомерно заявил, что покушение — дело рук коммунистов, и все его дальнейшие действия согласовывались с этой позицией. Прежде всего он отдал распоряжение оцепить местность возле виадука, затем отправил за решетку известных бунтовщиков-анархис-тов и подозрительных социалистов. Он действовал по своему усмотрению и был уверен, что разгадал дело, заслужил благодарность начальства и повышение.

Его начальником был имперский советник Хорти. В тот же день он вернулся в Будапешт с отдыха и немедленно приказал объявить траур в государственном масштабе.

Полковник Фаркаш предпринял широкую полицейскую акцию. За один день жандармы арестовали пять тысяч «подозрительных». Тюрьмы ломились, на дорогах стояли патрули, на границе работали сотрудники министерства внутренних дел и проверяли пассажиров. Полковник Фаркаш в усердии каждые два часа докладывал премьер-министру, как продвигается следствие.

Редакциям известных газет он предоставил официальное сообщение о ходе расследования. Под № 701 оно было выдано Будапештским полицейским управлением и дословно перепечатано всеми типографиями мира:

«В ночь с 12 на 13 сентября около полуночи недалеко от станции Торбадь был взорван скорый поезд № 10, следовавший из Будапешта в Вену. Неизвестный преступник подложил взрывное устройство на одном из изгибов виадука в коричневом чемодане из фибропласта. Электрический включатель находился на рельсах, и взрыв произошел в ту минуту, когда под воздействием массы замкнулись оба контакта. Электрическая искра вызвала взрыв капсюля. Паровоз, почтовый вагон, два спальных и два пассажирских вагона рухнули вниз. Недалеко от места происшествия было найдено письмо следующего содержания: «Рабочие, если нам не удастся получить работу, то за это капиталисты ответят...» Из-под обломков было извлечено двадцать два трупа. Четырнадцать тяжелораненых были доставлены в больницу Рокуша в Будапеште. Совершенный террористический акт имеет много общего с недавним крушение возле Йютербога на дороге Франкфурт-на-Май-не — Берлин».

Но и нераскрытому преступлению возле Йютеборга предшествовало еще одно, весьма похожее. Сейчас уже не вызывает сомнения, что начало серии крушений поездов было положено в предновогодний вечер в 1930 году акцией, совершенной одной или несколькими группами террористов.

Примерно в часе езды от Вены находятся станции Анз-бах и Унтер-Оберндорф. Поздним вечером по путям, чтобы сократить расстояние, шел служащий железной дороги. Он смотрел на шпалы, чтобы не споткнуться, и вдруг заметил странные неполадки: в одном месте полотна соединения рельсов были откручены и отброшены в сторону.

Железнодорожник понял, что это не обычная поломка, а умышленная диверсия. Он понимал, что следующий поезд мог бы сойти с рельсов, поэтому принес соединительные пластины и как смог, без запасных винтов, отремонтировал неисправность. Затем железнодорожник добрался до ближайшего блокпоста и сообщил обо всем в полицию. Аварии не произошло, следов преступника обнаружено не было, и позже кто-то составил протокол о прекращении поисков неизвестного преступника, некто другой положил этот протокол в архив с пометкой о том, что расследование было приостановлено. Никто не подозревал, что попытка пустить поезд под откос вскоре повторится.

Приблизительно в том же месте месяц спустя, 30 января 1931 года, проходил скорый поезд Д 117 Вена — Париж. Было 0 часов 14 минут, когда произошла авария. С рельсов сошли паровоз и почтовый вагон. К счастью, никто серьезно не пострадал, так как злоумышленник, очевидно, наспех подготовил акцию. При помощи стальных траверсов и некоторых других железных деталей он соорудил на путях нечто вроде непарной стрелки.