Андрей Хорошевский - 100 знаменитых символов Украины

Вспомним еще одну строчку Владимира Маяковского. «Шарахнем в небо железобетон!» — написал поэт в 1922 году. Да, Госпром действительно стал невероятно мощным и грандиозным «архитектурным ударом». «Дом Госпромышленности я пытался решить как частицу организованного мира, показать фабрику, завод, ставший дворцом… С каждым шагом зрителя здание меняет облик благодаря контрастам масс, игре светотени, богатому нюансами остеклению… Пространство разрывает здание, пронизывает его, как бы растворяя его в себе», — писал Сергей Саввич Серафимов о своем детище. Гигант объемом 347 тыс. м3 и полезной площадью помещений 67 тыс. м2 — такого Советский Союз еще не видел. Но, несмотря на свои чудовищные размеры, Госпром не выглядит эдаким «монстром» из стекла и бетона. Ленинградским архитекторам удалось удачно скомпоновать здание из девяти корпусов разной высоты (от 6 до 13 этажей), объединенных в три больших блока. Девять входов с вестибюлями, широкими лестницами и лифтами обеспечивали удобное сообщение между различными учреждениями, расположенными в здании. Центральный блок связан с двумя боковыми закрытыми переходами на уровне третьего, пятого и шестого этажей.

Госпром — ярчайший представитель конструктивизма, недаром во Всемирной архитектурной энциклопедии статья «конструктивизм» проиллюстрирована изображением этого здания. Конструктивизм, согласно Советскому энциклопедическому словарю, «стремился использовать новую технику для создания простых, логичных, функционально оправданных форм, целесообразных конструкций». Действительно, здание Госпрома отличает предельный лаконизм — строгие линии, никаких украшений, все подчинено строгой функциональности. Отличительными чертами Госпрома являются красивые и четкие пропорции, оригинальное сочетание объемов, монументальность и в то же время воздушность, особенно удивительная при таких внушительных размерах здания.

В конце 20-х годов вокруг строящегося Госпрома стояли глиняные хаты с соломенными крышами, а над ними возвышался железобетонный исполин, сверкающий сотнями окон. И поэтому можно понять восторг «буревестника революции» Максима Горького, когда он своими глазами увидел строящееся чудо. «Это чудесная гармония, выражение могучего духа рабочего класса. Дорогие товарищи, любимые мои люди! Вот так же крепко, высоко, широко продолжайте строить!» — призвал писатель собравшихся на митинге в честь строителей Госпрома. Посещали Госпром и другие мастера слова. О «чуде, увиденном в Харькове», писал американский романист Теодор Драйзер. А всемирная слава пришла к Госпрому после того, как в журнале «Монд» был опубликован цикл статей французского писателя Анри Барбюса «Организованная гора», где он с восторгом рассказывал о своих впечатлениях от увиденного на советской «стройке века».

Ныне в Госпроме находятся облисполком, различные проектные институты, Харьковский телевизионный центр и студия телевидения, телефонный переговорный пункт и другие учреждения.

К сожалению, даже такой гигант, как Госпром, беззащитен перед временем. По мнению специалистов, сейчас здание нуждается в срочном капитальном ремонте. По сути, в последний раз Госпром подвергался капитальному ремонту во время послевоенного восстановления. Необходимо реставрировать или заменять железобетонные плиты перекрытий, несущие конструкции переходов, парапеты и ограждения, балконы и козырьки на фасадах. На грани полного разрушения находится также и инженерное оснащение здания: системы электроснабжения, отопления и водоснабжения, канализация, лифтовое хозяйство. На полную реставрацию Госпрома необходимы значительные средства, неподъемные для областного бюджета. И хотя в 2003 году Кабинет министров Украины включил Госпром в перечень объектов, которые должны финансироваться за счет централизованных капитальных вложений, средств все равно не хватает. Перед празднованием 350-летнего юбилея со дня основания Харькова символ города слегка подновили: отреставрировали главные фасады, заменили кровлю, окна и часть труб в здании. Однако до полного восстановления Госпрома еще далеко. И все-таки хочется верить и надеяться, что Госпром, когда-то бывший «стройкой века», в наше время не превратится в «реконструкцию века»…

Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы, С раскосыми и жадными очами!

Неизвестно, знали ли американские специалисты, работавшие на строительстве ДнепроГЭСа, эти строчки Александра Блока, но шутили они примерно в том же духе. «Поистине русские — это скифы, — говорили „спецы“. — Они сооружают свой ДнепроГЭС так, как 2000 лет назад скифы строили свои курганы — вручную».

Днепр как источник дешевой и неограниченной энергии давно привлекал энергетиков. Еще в начале XX века специалисты начали работу по разработке проекта энергетического использования порожистого участка Днепра между Александровском и Екатеринославом (то есть между современными Запорожьем и Днепропетровском). До 1917 года было составлено полтора десятка проектов. Предусматривалось сооружение от двух до четырех плотин, при этом планируемая суммарная мощность гидроэлектростанций не превышала 160 тыс. кВт. Однако эти планы так и остались планами. Днепр по-прежнему спокойно катил свои воды, не обращая внимания на все происходившие вокруг перемены.

В принятом в 1920 году плане ГОЭЛРО строительство мощной гидроэлектростанции на Днепре было определено как одна из самых главных задач электрификации. Сооружение этой станции позволило бы не только обеспечить дешевой электроэнергией строящиеся в Донбассе шахты и металлургические предприятия, но и решить целый ряд других проблем. Затопление девяти порогов на участке от Запорожья до Днепропетровска давало возможность открыть судоходное сообщение на всем протяжении Днепра, обеспечить электроэнергией железную дорогу и решить задачу орошения засушливых земель.

Проектирование днепровской станции было поручено талантливому энергетику и гидротехнику Ивану Гавриловичу Александрову. Представленный Александровым одноплотинный вариант впечатлял своей грандиозностью — специалист предлагал построить в районе острова Хортица гигантскую плотину длиной 750 метров, при этом уровень Днепра поднимался более чем на 35 метров, сразу перекрывая все пороги. Конечно, у столь дерзкого проекта нашлось немало противников, однако руководство партии и лично Ленин одобрили грандиозный план.

В январе 1921 года постановлением ВСНХ была создана проектно-изыскательская организация «Днепрострой», проводившая топографические, геологические и гидрологические исследования на месте строительства станции, а также детальную разработку проекта самого ДнепроГЭСа и других вспомогательных сооружений. Эта гигантская работа потребовала без малого шесть лет, только девятый вариант проекта был признан оптимальным и удовлетворяющим условиям технического задания.