Андрей Хорошевский - 100 знаменитых символов Украины

Заслуживает внимания и дом № 6 на площади Рынок. Построен он был греческим купцом и меценатом Корняктом, а примечателен он, во-первых, тем, что в этом доме родился польский король Ян Собесский, а во-вторых, именно здесь сохранился итальянский, или венецианский, дворик, пожалуй, единственный на территории всего бывшего СССР.

Еще одной достопримечательностью площади Рынка являются уникальные фонтаны. Когда-то, еще во времена правления польских королей, на площади Рынок были пробурены городские колодцы. Со временем они исчезли за ненадобностью, но в память о них в 1793 году на месте колодцев были установлены четыре фонтана-скульптуры: Нептуна, Адониса, Дианы и Амфитриты.

Конечно же, достопримечательности «города Льва» не ограничиваются одной лишь площадью Рынок. Львов — это и один из старейших в Восточной и Центральной Европе и первый в Украине университет, и Оперный театр (которому в этой книге посвящена отдельная статья), и многое-многое другое. Львов — это чудесный город, заставляющий забыть вас о невзгодах и повседневных заботах и погрузиться в прекрасный мир старинной архитектуры.

Однако то, что площадь Рынок внесена в Список мирового культурного наследия ЮНЕСКО, охраняется всеми мыслимыми и немыслимыми законами, отнюдь не означает полную безопасность для бесценных шедевров архитектуры. В это сложно поверить и еще труднее понять, но находятся люди, которым совершенно безразлично, в каком виде уникальную площадь увидят наши потомки. И что самое страшное, люди эти облечены немалой властью. В 2006 году с подачи некоторых чиновников на площади Рынок была затеяна так называемая реконструкция. Не нужно быть большим специалистом, чтобы понять, что подобные работы должны осуществляться с особой тщательностью и осторожностью. Но о какой осторожности могла идти речь, если работы велись с помощью тяжелой техники, если, например, брусчатка снималась не вручную, как это положено по всем реставрационным канонам, а с помощью экскаватора? Естественно, что старинные дома стали попросту не выдерживать такого обращения.

Как полагают активисты общественных организаций, истинной целью «реконструкции» было как раз-таки разрушение старинных зданий и строительство на их месте офисных помещений и магазинов. К счастью, действия современных варваров удалось остановить. Мы постепенно учимся отстаивать свои права и, надо сказать, кое-чего достигли в этом нелегком деле. Следующим этапом должно стать умение защищать наше культурное наследие и сделать все, чтобы наши потомки имели возможность любоваться и жить рядом с этим наследием…

«…Что же касается моей точки зрения на кино вообще, то я должен признаться, что требую идейной направленности и определенной тенденции. На мой взгляд, не представляя ясно — „зачем“, нельзя начинать работу над фильмом. Нельзя ничего создать, не зная, какими конкретными чувствами и страстями хочешь „спекулировать“ — я прошу прощения за подобное выражение, оно „некрасиво“, но профессионально и предельно точно. Мы подстегиваем страсти зрителя, но мы также должны иметь для них и клапан, громоотвод, этот громоотвод — „тенденция“. Отказ от направленности, рассеивание энергии я считаю величайшим преступлением нашей эпохи. Кроме того, направленность, мне кажется, таит в себе большие художественные возможности, хотя она может быть и не всегда такой острой, осознанно политической, как в „Броненосце“. Но если она полностью отсутствует, если фильм рассматривают как простое времяпрепровождение, как средство убаюкать и усыпить, то такое отсутствие направленности кажется мне тенденцией, которая ведет к безмятежности и довольству существующим. Кино становится подобным церковной общине, которая должна воспитывать хороших, уравновешенных, нетребовательных бюргеров. Не является ли все это философией американского „Happy ending“?»

Просим прощения у читателя за столь длинную цитату, но в этих словах — весь Сергей Эйзенштейн, гений, который своими фильмами потряс весь мир. Молодой человек двадцати пяти лет пришел в кино и сразу же дерзко и твердо сформулировал свои принципы. Принципы, которые стали непреложными для всех, кто хочет создавать Кино с большой буквы. Поход в кинотеатр должен быть для зрителя не отдыхом, а тяжелой работой, работой мысли и души. Если человек в зрительном зале не напрягается, не сопереживает героям, если он отдыхает — значит, по Эйзенштейну, создатели фильма зря потратили километры пленки. И даже более того, говорят, что когда Эйзенштейн снимал свою знаменитую сцену на Потемкинской лестнице, то хотел, чтобы зритель не просто сопереживал, а чувствовал себя жертвой кровавого расстрела.

И еще одна особенность творческой манеры великого режиссера. В его фильмах играют не только актеры, но и вещи, декорации, окружающая артистов архитектурная среда. Знаменитый эпизод с детской коляской, которая в водовороте людского горя под мерный и жестокий стук солдатских сапог скатывается вниз по одесской лестнице, считается и будет всегда считаться одним из самых эмоциональных эпизодов в мировом кино. Эта коляска и ребенок в ней совершили для кинематографа больше, чем иные, даже самые маститые актеры. Да и сама лестница, безмолвная серая громадина, — это не просто декорация, как кто-то может сказать. И не просто «всемирно известная достопримечательность города Одессы, получившая известность после фильма С. Эйзенштейна „Броненосец Потемкин“», как пишут в туристических путеводителях. У Эйзенштейна лестница — это сама история. Ведь недаром писатель и одессит Юрий Олеша сказал о ней: «Знаменитая одесская лестница после картины „Броненосец Потемкин“ вошла в память человечества, как Миланский собор и Эйфелева башня».

Эта статья посвящена сразу трем символам нашей эпохи, а еще человеку, благодаря гениальности которого эти символы слились в единое целое. Потемкинская лестница, «корабль первой русской революции» броненосец «Потемкин» и одноименный фильм, снятый Сергеем Эйзенштейном… Мы не будем пересказывать биографию Эйзенштейна по общепринятому штампу: «великий советский режиссер, родился тогда-то, учился и т. д.». Гений кинематографа родился тогда, когда понял, что его призвание, его смысл жизни — это кино. Но все же определенную хронологию и последовательность событий нужно соблюсти. Итак, обо всем по порядку.

Первой появилась лестница. Известный архитектор А. Мельников в 20-х годах XIX столетия предложил соединить находящийся на высоте Приморский бульвар и низкий берег моря широкой, гигантской длины лестницей (оттого она до появления бессмертного шедевра Сергея Эйзенштейна называлась Гигантской или Бульварной). Правда, по другой версии, идея строительства лестницы принадлежала генерал-губернатору Малороссии светлейшему князю Михаилу Семеновичу Воронцову, который таким вот оригинальным образом решил сделать подарок своей жене Елизавете Ксаверьевне (где вы, современные олигархи, слабу сделать своей возлюбленной такой подарок?). Как бы то ни было, 1 мая 1834 года началось строительство лестницы, проект которой разработал одесский архитектор Ф. Боффо. Строительство лестницы обошлось, прямо скажем, недешево — 200 ступенек общей длиной 142 метра стоили 800 тысяч рублей (вот только не ясно, откуда появилась эта гигантская для тех времен сумма — из личных средств князя Воронцова или же из бюджета Одессы). На тот момент лестница была одной из самых длинных в Европе. Но не только длиной отличалась Бульварная лестница. Благодаря разной ширине ступенек — вверху 13,5, а внизу 21,5 метра — возникает ощущение, что лестница не сходится в перспективе, из-за чего она, и без того не маленькая, выглядит еще выше. Откуда ни посмотришь, сверху или снизу, кажется, что двухметровые парапеты абсолютно параллельны друг другу, хотя на самом деле это не так. Изначально ступени и площадки лестницы были покрыты зеленоватым камнем, привезенным с берегов Адриатики. В 1933 году лестница была реконструирована, выветрившийся со временем песчаник был заменен розово-серым гранитом…