Вольдемар Карамазов - Всеобщая история религий мира

Синтоизм стал официальной государственной идеологией, нормой морали и кодексом чести. На синтоистские принципы опирались императоры, возродившие и резко усилившие культ богини Аматэрасу: не только в главных храмах, но и в каждом домашнем алтаре японца (камидане) отныне должны были находиться таблички с именем богини, превратившейся в символ японского национализма.

Синтоистские нормы лежали в основе патриотизма и преданности лично императору японских военных – самураев. Наконец, на древние синтоистские мифы о сотворении мира, богине Аматэрасу, императоре Дзимму опиралась официальная японская пропаганда в своих националистических претензиях: великая Ямато (древнее название страны) призвана создать «Великую Азию» и осуществить принцип хаккоитиу («восемь углов под одной крышей», т.е. объединение мира под властью Японии и японского императора, потомка богини Аматэрасу).

Неудивительно, что в первой половине XX в. влияние синтоизма в стране резко возросло. Возникло множество новых очень популярных в стране храмов, значительная часть которых была посвящена павшим в войне. Таков, например, храм Ясукуни, находящийся в Токио. Погибших воинов, по синтоистской традиции, считали героями, божествами, очищенными доблестной смертью за императора от всех прижизненных грехов и даже преступлений.

Храм Кофукудзи. Нара

Буддийский храм Сенгакудзи, в котором похоронены 47 ронинов

Вначале, после реставрации Мэйдзи, возрождение синтоизма сопровождалось антибуддийскими акциями – слишком уж связан был буддизм в памяти людей с периодом сегуната. Однако буддизм оказался достаточно стойким и умело приспособившимся, а указ 1889 г. о свободе вероисповеданий помог ему выжить и даже сохранить свое влияние в массах. Это с особенной силой сказалось после поражения Японии в 1945 г.

Поражение Японии во Второй мировой войне означало закат синтоизма как государственной идеологии, воспитывавшей милитаризм и национализм, культ императора и «великой Японии». Синтоизм не исчез, но характер его сильно изменился. Культ богини Аматэрасу стал частным делом японского императора и окружающих его высших особ, так что государственный смысл его постепенно исчез.

Резко упало и значение культа аристократических предков, генеалогических линий, патриотических традиций самурайства. Фактически потеряло свое значение в новых условиях послевоенной Японии все сословие самураев. И хотя отдельные случаи харакири во имя патриотических националистических идеалов время от времени будоражат Японию, как и другие примеры традиционного героизма и преданности воинскому долгу и приказу, но в целом эпоха японского национализма и культа императора практически ушла в прошлое.

Современная Япония с ее могущественным промышленным и высоким научным и культурным потенциалом уже мало нуждается в лозунгах прошлого для упрочения своего авторитета в мире. Однако прошлое не умирает легко, даже в сильно изменившихся обстоятельствах. Индустриальная, до предела модернизированная современная Япония демонстрирует завидное умение сочетать традиции прошлого с запросами сегодняшнего дня.

Религиозно-культурные традиции прошлого играют активную роль в создании оптимальной для новой Японии социально-политической и социально-психологической структуры.

Известно, например, сколь большую роль играет фактор лояльности и личной преданности служащих той или иной фирме: в современной Японии в фирму вступают лишь раз (только один выбор!) и остаются в ней до старости. Едва ли можно усомниться в традиционности этого принципа, восходящего к кодексу чести самураев. Этот же принцип характерен и для партий, политических организаций, системы администрации и т. п.

Ярко выраженная корпоративность и преданность корпорации в лице ее вождя – заметная, но далеко не единственная характерная черта японской культуры, уходящая корнями в прошлое. Другая существенная черта – тенденция к заимствованию и синтезу, к перениманию и усвоению чужого опыта, чужих идей. Многовековая практика усвоения всего полезного вошла, что называется, в плоть и кровь современной Японии.

Императорский дворец в Токио

Прогулка трех японских гейш

Стремление сохранить восходящие к прошлому нормы жизни – естественная реакция любого общества в период его энергичной трансформации. В Японии этот процесс протекает, насколько можно судить, в достаточно оптимальной форме. Этому способствует и деятельность современных религиозных сект, умело приспособившихся к новой обстановке.

Храм Киемидзу-дэра

Многочисленные новые секты, корнями, как правило, уходящие в старый японский буддизм (равно как и в синтоизм), очень разнообразны и противоречивы по форме, обрядовой стороне, целям и установкам. Однако всех их объединяет и нечто общее, современное, прежде всего подчеркнутая практичность, прагматизм и целесообразность.

Мистика, и без того игравшая в жизни японцев незначительную роль, ныне почти незаметна. Ее место прочно заняли трезвый подход к жизни и, главное, умение утешить, прийти на помощь в трудный момент, войти в доверие, помочь облегчить душу, почувствовать себя среди своих, среди друзей и единомышленников.

Изучая историю религий, нельзя не сказать о становлении и развитии так называемых монотеистических религий, т. е. систем, провозглашающих идею Единого Бога, которым сотворен и единовластно управляется существующий мир. Монотеизм (от греч. monos – «один» и theos – «бог») в иудаизме, христианстве или исламе на момент своего возникновения был революционной идеей.

Монотеистическая религия появилась в определенный исторический период на Ближнем Востоке, который сегодня не случайно удостоен звания колыбели многих религий. В монотеистической системе Бог – это начало, закон и мораль, отечески заботливая сила и в то же время грозная. Этого Бога невозможно увидеть, его можно только понять и поверить ему.