Екатерина Оаро - Держись и пиши [Бесстрашная книга о создании текстов] [litres]

Когда боишься совершить ошибку, творческий поток блокируется. Поэтому Кен Робинсон и предлагает создать образовательную систему, которая бы развивала, а не подавляла творческие способности.

Но когда мы говорим об обучении писательскому мастерству, разве не говорим мы именно о такой системе? Обучение писательству призвано не убить, а развить ваш творческий потенциал. Вряд ли вам попадется педагог, который будет говорить: «Изображайте персонажа так и никак иначе» или «Предложение не должно быть длиннее девяти слов». Я могу представить себе такое разве что в качестве упражнения, ограничения в котором помогают вам отработать какой‐то прием или показывают потенциал инструмента.

В обучении писательству право на ошибку у вас есть по умолчанию. Это даже и ошибкой не назовешь – скорее, экспериментом или вариацией.

Справедливости ради, нужно сказать, что я видела писательские программы, обратная связь в которых дается не очень экологично. У них обычно нет предписаний о том, как нужно разбирать чужое произведение. Такая критика может ранить глубоко и бывает ядовита. В этом случае происходит то, что происходит в школах: творческий поток блокируется и человек озабочен только тем, что может совершить ошибку.

Если вы попали в такую среду, просто поищите другие писательские сообщества или курсы. Ваши наставники – те, кто понимает, как устроен творческий процесс, и будет не ломать, а поддерживать вас.

Думая об этом, я часто представляю химиков. Сложно представить страх совершить ошибку в их лаборатории. Всем понятно, что, чтобы изобрести вакцину, нужно провести сотни экспериментов, которые провалятся. И каждый из них приближает ученого к тому, что он ищет. Проводить провальные эксперименты – просто часть исследовательской профессии. Вряд ли ученый плачет и корит себя, когда химический эксперимент не подтверждает гипотезу.

Кстати, множество изобретений появились в результате ошибки. К примеру, маленькие бумажки для заметок с клеевым краем Post-it изобрел химик Спенсер Сильвер. Он пытался изобрести суперпрочный клей для строительства самолетов. Но что‐то пошло не так – и получился суперслабый клей. Зато этот клей не оставлял следов на бумаге и других поверхностях. Сейчас эти листочки используются в каждом офисе, учебных заведениях, рекламе и даже искусстве.

Когда я думаю о втором страхе – страхе потерять свой стиль, попав под чужое влияние, – мне хочется спросить: вы действительно верите, что, если у вас есть свой стиль, его можно потерять? Что нечто извне может разрушить то, что выстроено изнутри? Что это так просто?

Я думаю, что все наоборот: мы учимся, чтобы найти свой стиль. Иногда – всю жизнь.

Новые знания либо обогатят вас, сделав ваш стиль еще интереснее, либо просто пройдут мимо. А если стиля у вас пока нет или он лишь намечен, то учиться – лучший способ отправиться на его поиски.

Что касается готовых рецептов и шаблонов, по которым мы боимся начать писать, то их ни у кого нет. Но даже если были бы, что с того? Мы все учимся писать по одинаковым прописям, но почерк у всех разный. Мы иногда готовим по одинаковым рецептам, но получаем разные по вкусу блюда. Свой стиль, который ищет каждый автор, будет зависеть не только от упражнений, которые он делает, но и от того, что у этого автора внутри.

Помню, как, когда я училась в Литинституте, я просила разных преподавателей посоветовать мне книгу, как писать. С каждым отказом я думала: «Просто этот профессор не в курсе, спрошу другого». Сейчас мне смешно писать об этом, но когда‐то я задавала этот вопрос всерьез.

– Никто не расскажет вам, как писать, – говорили они мне. И я злилась.

А теперь понимаю, что это был лучший ответ. Что процесс обучения был выстроен иначе: нам давали множество примеров того, как бывает, учили вдумчиво читать книги (не как читателей, а как авторов), показывали возможности языка и разные инструменты, преподавали историю стилей и идей. Мы много читали, а потом рассматривали книги под микроскопом, чтобы понять, как устроены тексты разных авторов.

Хорошая школа дает не рецепт, а множество инструментов. И никто не знает ответа на вопрос «Как мне писать?». Это должна быть самостоятельная внутренняя работа, поиск. С правом на ошибки. Точнее – эксперименты.

Третий страх, с которым я сталкиваюсь, работая с авторами – страх лишиться спонтанности. «Меня накрывает какая‐то волна – и я пишу, – говорят они. – А потом, когда текст вылился, ничего не меняю. Я боюсь, что эта легкость исчезнет».

В этом они правы. Ведь легко петь песни и разговаривать, когда сидишь на пассажирском сиденье в машине. Но когда начинаешь учиться водить, тебе не до песен. Какая спонтанность? Не забыть бы, какую педаль нажать, что значит желтый ромб на белом фоне и где здесь съезд с шоссе.

Этот стресс продолжается какое‐то время. Но потом навык нарабатывается – и можно уже и машину вести, и подпевать Борису Гребенщикову, и с пассажирами разговаривать.

Ездить всю жизнь на пассажирском сиденье в писательстве – значит ждать внешнего потока, когда писать «легко». Ждать, а не управлять им. А начать учиться – значит пересесть в водительское кресло. На какое‐то время вы лишитесь спонтанности. Но она вернется, как только вы освоитесь – и вы сможете ехать куда и когда захотите.

1. Если у вас действительно есть свой стиль, его сложно потерять (но вряд ли он есть у начинающего автора).

2. Учеба помогает не потерять, а найти свой голос.

3. Право ошибаться – фундамент креативности. Ищите педагогов, которые не отнимают его у вас.

4. Ошибка может оказаться изобретением.

5. В какой‐то момент вы можете потерять спонтанность, но очень быстро вы обретете ее вновь, умея уже намного больше.

Возьмите страницу текста, который вы любите. Лучше всего распечатать ее или отсканировать из книги, чтобы вы могли делать на ней пометки. Подготовьте карандаш, ручку, маркеры – то, что вам привычнее.

Перечитайте этот отрывок не как читатель, а как писатель. Чем медленнее, тем лучше.

Замечайте, что происходит внутри вас: на какие именно слова реагируют ваши чувства, ваше воображение, ваше тело. Отметьте их в тексте. А после постарайтесь проанализировать. Что именно здесь работает? Как это сделано? Может быть, это какой‐то прием? Контраст? Неожиданное сближение? Обман ожидания? Яркая метафора? Повтор, создающий ритм?.. Напишите на полях все, что вы заметите.

Если вы взяли классический текст, поищите статьи литературоведов и критиков, объясняющие, почему это произведение – шедевр. Понимание этого и умение обосновать свое отношение к тексту важно для писателя.