Коллектив авторов - Полевое руководство для научных журналистов [сборник статей]

Четыре книги помогут вам задуматься о темах, поднятых в этой главе:

• «Пилюля стоимостью 800 миллионов: правда о себестоимости новых лекарств» (The $800 Million Pill, The Truth Behind the Cost of New Drugs) Меррил Гузнер (Merrill Goozner, Berkeley: University of California Press, 2004).

• «Лучше, чем здоров: Американская медицина встречается с американской мечтой» (Better Than Well, American Medicine Meets the American Dream) Карл Эллиот (Carl Elliott, New York: W. W. Norton & Company, 2003).

• «Нужно ли мне провериться на рак? Скорее всего, нет, и вот почему» (Should I Get Tested for Cancer? Maybe Not and Here's Why) Гилберт Уэлш (H. Gilbert Welch, Berkeley: University of California Press, 2004).

• «Взлет и падение современной медицины» (The Rise and Fall of Modern Medicine) Джеймс Ле Фану (James Le Fanu, New York: Carroll & Graf, 1999).

В каждой истории о вспышке инфекционной болезни содержится множество историй поменьше, и каждая раскрывает свой аспект этого мощного пересечения людей и медицины.

Есть история пациента, история тела, атакованного микроскопическими захватчиками, история борьбы за здоровье и жизнь.

Есть история микроба — история того, как бактерия или вирус попадает из своего природного резервуара в тела животных или людей, путешествует в их крови, заселяется в органы и устраивает бардак на клеточном уровне.

Есть драматические события в лабораториях, где люди в масках или скафандрах химзащиты выращивают и анализируют микроорганизмы, чтобы опознать их, охарактеризовать их свойства и, наконец, найти ахиллесову пяту, которая обеспечит нам эффективную контратаку.

Есть истории врачей, которые используют все имеющиеся у них инструменты диагностики и лечения. Когда таких инструментов мало, есть истории их изобретения — сначала грубых и со множеством побочных эффектов, а затем все более сложных, включая узконаправленные лекарства и вакцины. Есть истории клинических испытаний, исследователей, которые вместе с добровольцами ищут баланс между надеждой на исцеление и риском вреда, — истории с подкладкой из эгоизма и альтруизма.

Есть истории компаний, корпоративных менеджеров, которые берут эти научные открытия и запускают испытания, производство и сбыт препаратов или вакцин и, конечно, получают с этого прибыль. Есть истории регуляторов, попыток Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов найти баланс между острой необходимостью дать зеленый свет жизненно важным препаратам и мерами по обеспечению безопасности и соблюдению клятвы Гиппократа — «не навреди». И есть истории политических и финансовых мотивов.

Эти точки зрения — личные и политические, общественные и финансовые — часто сталкиваются между собой. Многие из самых острых историй разворачиваются вокруг таких конфликтов.

Глобальная битва с ВИЧ-инфекцией богата столкновениями научных и социальных целей. Один из недавних таких конфликтов касается препарата, который можно использовать для предотвращения заражения. Этот препарат — «Тенофовир» — проходит испытания на людях, которые не могут или не хотят избежать опасности заражения вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ) с помощью презервативов, воздержания или верности одному неинфицированному партнеру.

В числе групп риска, которым может потребоваться такой препарат, — проститутки и сексуально активные геи, которые не могут или не хотят использовать другие средства защиты от ВИЧ. Никто не знает, сработает ли препарат. Но возможность превентивной терапии, которую специалисты называют «доконтактной профилактикой» (PrEP), угрожает перечеркнуть годы социальной рекламы в здравоохранении, направленной на изменение поведения людей. Один эксперт так охарактеризовал тревогу многих коллег: «Мы не хотим распространять идею, что можно принять таблетку и … сколько влезет». Недавно клинические испытания доконтактной профилактики в Азии и Африке были свернуты на фоне протестов из-за того, что ученые не обеспечили добровольцам адекватную защиту от ВИЧ или лечение.

Отрицание вспышек эпидемии — вечная тема в освещении инфекционных болезней, потому что для бюрократов эпидемия — это клеймо, пятно на политической репутации, урон торговле и туризму. Нежелание правительств признать угрозу распространения коровьего бешенства ради защиты мясного животноводства в итоге привело к высоким рискам и экономическому ущербу. Замедленная реакция многих стран на эпидемию ВИЧ способствовала тому, что к 2004 г. число заболевших во всем мире достигло 40 млн человек (к 2016 г., по данным ВОЗ, 36,7 млн человек. — Прим. пер .). Первая реакция Китая на вспышку атипичной пневмонии зимой 2002–2003 гг., когда правительство сначала преуменьшало количество случаев странной новой пневмонии, препятствовала радикальным мерам борьбы с болезнью. Когда весной 2004 г. были снова выявлены случаи атипичной пневмонии, волнение распространилось по всему миру.

Но ни одна страна не является исключением в отрицании эпидемий. Эта ошибочная политика повторяется и повторяется со времен черной смерти в Европе в середине XIV в. Порочный круг отрицания, запоздалого ответа, распространения инфекции и человеческих страданий с тех пор охватил весь мир.

В США политики тоже скрывали правду. Не так давно я несколько лет изучала вспышку чумы в Сан-Франциско в 1900 гг. для своей книги. Торговые корабли завезли в город зараженных чумой крыс, а пострадали от вспышки смертельного заболевания бедняки Чайна-тауна, в которой их же и обвинили. Власти города и штата обвиняли пациентов в распространении болезни, врачей, ставивших диагнозы, — в том, что те выдумывают катастрофу, и почти на 10 лет опоздали с эффективной программой контроля над чумой. Это было спланированной акцией губернатора штата, мэра города и Торговой палаты. В результате официального отрицания чума перекинулась с городских крыс на диких белок и распространилась на восток в Скалистые горы. Хотя некоторые газеты вступили в сговор с коррумпированными чиновниками, другие боролись с политическим заговором молчания и писали правду.

Вернемся в сегодняшний день: пренебрежение вспышкой 1900 г. до сих пор обходится дорого. Чума, которой позволили распространиться век назад, до сих пор сохраняется у сельских и диких грызунов на юго-западе, особенно в районе «четырех углов» на границе Нью-Мексико, Колорадо, Аризоны и Юты. Люди каждый год заражаются чумой после контакта с зараженными блохами. Если ее быстро не диагностировать и не лечить антибиотиками, она и сегодня ведет к тяжелым последствиям и смерти.