Ксения Маркова - Европейский этикет. Беседы о хороших манерах и тонкостях поведения в обществе

Что касается англичан, то некто Томас Кориат посетил Италию в 1608 году. Как было принято в те времена, люди (и особенно путешественники) вели дневники, и он тоже очень подробно описал свои впечатления. Больше всего британца поразило то, что итальянцы не одобряли еду руками и использовали вилки, когда ели мясо. Это были приборы с двумя зубцами, и именно такие и привез наш путешественник на родину. Желая удивить своих знакомых, на званом обеде он вынул привезенную с собой диковинку и попробовал доказать, что так есть удобнее. К сожалению, опыта у него еще не было, и в результате мясо соскользнуло и упало на стол. Конечно, наш герой подвергся насмешкам, а многие были просто оскорблены – неужели он думает, что в Англии не моют руки и потому пользоваться вилкой гигиеничнее? Совсем сошел с ума в своих путешествиях! Еще долгие десятилетия о вилках в этих краях не вспоминали. Вообще есть мнение, что вилка прижилась только в эпоху, когда в моду вошли большие воротники и стало очень сложно доносить еду до рта.

Заканчивая рассказ о вилке, скажем пару слов о о русской истории. Вилка попала к нам с Мариной Мнишек, на дворе был 1605 год. На свадебном пиру такое демонстративное использование явно бесовского предмета совершенно шокировало русское высокое общество и особенно духовенство. Вилка стала явным доказательством чужеродности Марины и ее приближенных и способствовала росту общественного недовольства и волнений.

Но вернемся к Людовику, тому самому, который придумал слово «этикет» и сделал свой Версальский двор настоящей легендой. Здесь надо немного рассказать о том, что предшествовало этим прекрасным событиям.

Людовик стал королем очень рано. А как говорят, младенец либо слабоумный на троне – это мечта любого двора. Перспективы открываются неописуемые, не так ли? Воспитанием Людовика занимался кардинал Мазарини, и надо отметить, он не жалел на это ни сил, ни средств. Людовик получал все, что его душе угодно, кроме… власти. Но когда кардинал скончался, по свидетельству очевидцев, молодой король уже утром следующего дня дал понять, что он в опеке более не нуждается и никакого покровительства не потерпит. Он проснулся другим человеком, изменилось все – жесты, тон. А через несколько месяцев произошла история, которая внятно продемонстрировала даже самым непонятливым, как теперь обстоят дела в королевстве и кто там заказывает музыку.

Весь двор был приглашен в гости к министру финансов Фуке, самому богатому и могущественному человеку во Франции. Тот, желая угодить королю, старался изо всех сил и буквально ослепил всех роскошью своего замка и приема. Однако по недомыслию он совершил роковую для своей жизни и карьеры ошибку.

За несколько лет до этого ситуация во Франции была настолько критична, что королевской семье вместе с некоторыми семьями аристократов пришлось отдать свои золотые столовые приборы в переплавку. Тут нужно уточнение – французское столовое золото и серебро всегда очень высокой пробы. И вот садится августейшее семейство за стол и видит… История умалчивает, свое ли золото они увидели или такое же (или даже еще лучше), но более наглядного доказательства нечестности министра представить себе невозможно. Современники пишут, что король побелел от ярости и прошептал своей матушке: «Я немедленно прикажу арестовать мерзавца». Ответ Анны Австрийской стоило бы внести во все учебники по этикету в раздел «Хозяева и гости». Она ответила: «В его собственном доме? Вы – гость. Сын мой, даже король не может попрать законы гостеприимства».

Да, король сдержался, но потом все же предал Фуке суду, где тот был приговорен к изгнанию, причем король лично ужесточил наказание. Фуке увидел своих родных уже только перед смертью и никогда больше не видел короля.

Цель была достигнута, никто больше спорить с Людовиком не хотел, ведь если так обошлись с самым могущественным человеком во Франции, то уж большого ума не надо, чтобы понять, что будет с другими. Эта история наглядно демонстрирует, почему этикет во Франции так быстро прижился и устоялся.

А вскоре возник и сам термин «этикет». Построив Версаль, вложив в него много сил, денег и нервов, король обнаружил, что его придворные ведут себя кое-как: топчут газоны и без почтения относятся к имуществу. Разумеется, ему это не понравилось. Поэтому были придуманы специальные карточки, где писали некоторые правила поведения. Среди них были и бытовые, например, «Не срывайте цветы», и более изощренные – «Соблазните графа…». Эти карточки и получили название «этикетки».

Людовику удалось достичь того, что Екатерина Медичи и Генрих III только замышляли. Он начал поощрять и наказывать за нарушение и соблюдение правил. Это стало реальным инструментом абсолютной власти. Когда в Версале решили поменять обои (тканевые, разумеется), то старые не выкинули, а раздали приближенным – в разном количестве. И вот у кого-то оказался кусочек только на воротничок, а у кого-то ткани хватило бы на все тридцать три оборки…Тут же всем станет ясно, кто ближе к королю.

Важной особенностью французского двора было то, что придворные большей частью жили во дворце. Здесь не было английского или, скажем, русского понятия «сезон», когда все съезжались на определенное количество мероприятий, происходящих в определенное время. При французском дворе люди присутствовали неотлучно. Как примерно это выглядело на деле, мы знаем, в частности, из детального описания Луи де Рувруа герцога де Сен-Симона, знаменитого и наиболее дотошного мемуариста Людовика XIV. Однажды он написал, что «находясь хоть за три сотни лье и имея при себе лишь часы и календарь, можно с уверенностью сказать, чем сейчас занят король».

Итак, рано утром, еще до пробуждения Людовика, придворные (конечно, не все подряд, а те, кому положено и дозволено) начинали собираться у покоев короля. Опоздавшие, но имевшие право присутствовать при важнейшем деле – пробуждении, не могли входить или даже стучаться, а лишь слегка «царапнуть» дверь. Церемоний существовало две – большое и малое пробуждение. В определенное время слуга, тот, что ночевал в покоях короля, обращался к нему со словами: «Сир, пора!» или «Не угодно ли вашему величеству проснуться?» По условному сигналу входили врачи для совершения осмотра и необходимых утренних процедур.

Чуть позже дверь открывалась для некоторых особо важных придворных. После обязательной молитвы полагалось освежить руки одеколоном, расчесать волосы, выбрать парик и уделить внимание усам. Людовик начал лысеть, поэтому парики немедленно вошли в моду и стали необходимы для всех. Что касается гигиены, то король три раза в день менял рубашки и обязательно обтирался одеколоном.