Генри Мортон - Прогулки по Европе с любовью к жизни. От Лондона до Иерусалима

Именно поэтому уборщицы нередко уходят с работы, унося с собой таинственные пакеты из коричневой оберточной бумаги. Что в них? Да то, что мы с вами выкинули. И не удивляйтесь, пожалуйста, если поздним вечером (или, наоборот, ранним утром) вы встретите на Треднидл-стрит скромно одетую пожилую женщину с окурком дорогой турецкой сигареты.

Это все те же пресловутые «бонусы».

А также не стоит удивляться, если где-нибудь на набережной Виктории в вагон трамвая войдет все та же невзрачная женщина с «синей книгой» в руках. Пусть вас не смущает название на обложке этой книги — «Данные о распространении ящура в странах Восточной Европы за период 1926–1927 гг.» Смею предположить, что лондонские уборщицы являются владелицами самых необычных в мире библиотек.

Иногда я представляю, что бы сделал на месте военного министра, если бы ко мне явились насмерть перепуганные сотрудники с сообщением о пропаже пакета важных документов. Уж, наверное, я не стал бы отправлять секретных сотрудников по следу вражеского агента — неизвестного мужчины, слегка прихрамывающего при ходьбе. Оставим подобные экзотические меры авторам детективных романов. Я бы поступил гораздо проще — доехал бы первым трамваем до Камберуэлла и постучал в двери миссис Робинсон.

— Уважаемая миссис Робинсон, — сказал бы я, — мы разыскиваем некие бумаги.

— Вы, небось, имеете в виду такую толстую стопку плотных листочков?

— Именно!

— Ну надо же! А я подобрала их с пола и еще подумала: какая замечательная бумага для растопки камина.

Погодите минутку… где-то они у меня здесь валяются.

Миссис Робинсон — живое воплощение здравого смысла, и грех этим не воспользоваться.

В Мейфэре очередной танцевальный вечер. Без труда вычисляется дом, в котором планируется это мероприятие.

Перед ним натянут полосатый навес: он начинается от балюстрады и доходит почти до края тротуара. Парадная лестница застелена красной ковровой дорожкой. Перед домом собралась жиденькая толпа зевак — тех, кто получает удовольствие от созерцания чужих развлечений. Всякий раз, когда двери особняка распахиваются, чтобы пропустить внутрь корзину роскошных цветов или же горшки с зеленым папоротником, призванные смягчать строгие георгианские интерьеры, в толпе возникает волнение.

— Ну разве не прелесть? — шепчутся зрители, терпеливо дожидаясь главного зрелища — прибытия гостей.

Хозяйкой вечера (и соответственно, инициатором всего этого переполоха) является миссис Фолиот-Фолиот-Брауни.

Внизу, на первом этаже хлопочет целый штат прислуги — по случаю приема его пришлось пополнить приглашенными со стороны ливрейными лакеями, официантами и прочими специалистами, без которых не обходится ни одно торжественное событие, будь то свадьба или похороны. Что касается самой мадам, она укрылась в стенах собственной спальни и горестно размышляет, как ей сладить с этой несносной Мэриан. Неужели и сегодня она выберет для себя образ скромной, неприметной тихони? Ну что за странный ребенок! Она абсолютно не выносит подобных праздников. Вместо того чтобы испытывать радостное возбуждение, блистать и распространять вокруг себя волны юного очарования, эта дикарка забивается в уголок и угрюмо отсиживается там на протяжении всего вечера. Где уж ей соперничать с другими девушками, если малейший намек на волнение приводит к столь разрушительным переменам во внешности Мэриан. Кровь отливает у нее от лица, стирая всякий намек на здоровый, очаровательный румянец, зато явственно проступают синяки под глазами и веснушки на скулах. В общем и целом удручающее впечатление. А благодарить за это следует мужа — дочь пошла в его родню, унаследовав все недостатки Фолиот-Фолиот-Брауни.

И уж никогда она так скверно не выглядела, как в день представления ко двору. Бедняжка Мэриан! Страшно подумать, чего ей стоили эти два часа, наполненные ироническими замечаниями и критическими взглядами публики…

Миссис Фолиот-Фолиот-Брауни решительным шагом направляется в спальню дочери, где завершаются последние приготовления к торжественному выходу. Горничная Мэриан хлопочет вокруг нее с булавками, прикрепляя к вороту платья искусственные цветы. Непревзойденные мастера с Бонд-стрит употребили свое искусство, чтобы придать достойный вид прическе и ногтям девушки. Результаты превзошли все ожидания: Мэриан выглядит настоящей красавицей, вот только, как всегда, бледновата. В приливе признательности миссис Фолиот-Фолиот-Брауни тепло пожимает руку дочери и предлагает добавить чуть-чуть румян.

Спальню она покидает в куда лучшем настроении, чем прежде.

Миссис Брауни являет собой образец матерей, хорошо знакомый нам по многочисленным комедиям нравов.

Все помыслы этой женщины направлены на достижение одной-единственной цели — она стремится устроить удачное замужество своей дочери. И пускай так называемые исследователи феномена под названием «современная женщина» — те самые, которые пишут всякую чушь о нынешней молодежи — убеждают вас, что данный типаж давно уже исчез из нашей жизни. Не верьте им!

Женщин, подобных миссис Брауни, не стало меньше.

Они и поныне живут среди нас и с успехом претворяют свои замыслы в жизнь. В одном лишь Мейфэре их десятки, если не сотни. Они являются любимыми клиентами всех агентов по продаже и сдаче внаем недвижимости.

Столичные портнихи ежедневно возносят молитву небесам, чтобы такие, как миссис Брауни и их дочери, не перевелись на белом свете. А что касается торговцев цветами, те привечают их не меньше, чем влюбленных иностранных аристократов.

Единственное увлечение подобных женщин — охота за мужьями для своих дочерей. При этом они не питают никаких иллюзий в отношении любви и прочей романтической белиберды. Их мировоззрение удачно сочетает в себе деловое чутье еврейского ростовщика с цепкой хваткой страхового агента. Они пошли бы на любые жертвы — с радостью растоптали бы и собственные принципы, и достоинство на вожделенных ступенях церкви Святого Георгия, если бы только это открыло дорогу их дочерям в храм Гименея на Ганновер-сквер.

Я отдаю должное их материнским инстинктам, но в то же время осознаю бесперспективность борьбы. Ибо женщины эти пытаются контролировать саму Природу. А та, как известно, достаточно случайно сводит людей воедино. Мужчины и женщины находят себе спутника, повинуясь таинственному влечению души, а вовсе не рекомендациям, полученным на официальных приемах. Трудно сдержать улыбку, наблюдая за героическими усилиями свах, которые плетут свои интриги и, похоже, не догадываются, что те в любой момент могут быть разрушены вмешательством куда более могущественных сил. Весь их арсенал, включающий в себя житейскую мудрость и цинизм, замешанный на непомерных амбициях, оказывается бессильным против непредсказуемого ветра любви, который «веет, где хочет».