Юлия Ковальчук - Япония и японцы. О чем молчат путеводители

Проблемой становится еще и выбор уважаемого человека накада , который выполняет свои функции во время синтоистской церемонии. Роль накада поручается мужчине, уважаемому члену семьи либо начальнику жениха, но желаемая кандидатура не всегда находится. Понятно, что в случае проведения свадьбы по христианскому обычаю эта проблема отпадает сама собой.

Все приедается. И вот новый спрос рождает новое предложение. Христианская свадьба «как у всех» уже не подчеркивает уникальности выбора пары, японцам хочется новых приключений и ощущений. Многие молодожены делают сегодня выбор в пользу бракосочетания на Бали и Гавайях. Но это другая история.

Посещение японского парка Диснейси доставило мне огромное удовольствие. Открыт он был в 2001 году. Здесь есть стилизация под арабский город, местность из кинофильма «Индиана Джонс» под названием Заброшенная долина… В таких местах работают ресторанчики арабской, мексиканской кухни и т. д. Все декорации выглядят очень красиво, и можно было бы наслаждаться образами разных культур и цивилизаций, если бы не бегающие там и сям японцы в национальных костюмах. Это производит довольно жуткое впечатление.

Например, представьте себе, что вы находитесь в древнем арабском городе, в воздухе носятся запахи арабских специй, мимо вас шагают по улицам верблюды, играет арабская музыка, но все без исключения люди вокруг — японцы! Все это не вяжется с картинкой арабского города, где логичнее было бы увидеть арабов. Крыша начинает отъезжать. Потом вы попадаете в Мексику, опять же всюду запахи мексиканской кухни и перца харапеньо, соответствующая музыка, чернявый официант в мексиканском костюме, вытерев стол, оборачивается и… Это конечно же японец! Я всё понимаю, кто же еще может быть в японском Диснейси? Но тем не менее в голову закрадывается странная мысль: а вдруг японцы уже заселили земли всех цивилизаций планеты быстрее китайцев?!

Как я уже отмечала, японцы любят национальную специфику — наряжаться в национальные костюмы, исполнять народные танцы и дегустировать блюда. У меня был свободный день, и я пошла в парк Ямасита, который находится на берегу моря в порту Йокогама. Парк большой, народу много, везде стоят палатки разных стран с прилепленными флагами и надписями с названием страны. Посреди парка сцена, на ней исполняют национальную музыку члены клубов и любительские коллективы.

Неожиданно обнаружилась палатка с портретами Путина и певиц из группы «Тату», российским флагом и надписью Russian Federation. В палатке находилось человек восемь японцев. Мужчины в рубашках, девушки в сарафанах. Пельменей и блинов не было. Вместо этого продавали какой-то хлеб или кекс, запеченный с апельсинами! Но зато были водка и матрешки. Пожилой японец, ответственный за розлив напитков в стаканчики, казался уже безответственным, так как, видимо, все не рассчитал.

Рядом с палаткой присели на скамейку русские девушки с японскими мужьями. Они купили грузинского вина, разместились за столиком, закурили и, разбавляя речь матом, о чем-то стали говорить. Я ушла.

На сцене японки с японцами танцевали нечто слегка похожее на латиноамериканский танец самба. Конечно, то, что это должна была быть самба, я догадалась не сразу. Скажу только, это был гвоздь программы — японки, танцующие самбу! Особенно смешно выходили движения бедрами! Двигать бедрами — это, наверное, то, чему японка научиться не сможет никогда. Все телодвижения у них выходили такими робкими, застенчивыми и несмелыми. Мне самой неожиданно стало ужасно неловко за эту «японскую самбу», и я пошла к метро.

Японцы не любят иностранцев, но любят индийские танцы, самбу, русскую водку, индийское карри, вьетнамское фо бо , американскую кока-колу и гамбургеры. В Японии меня не покидает ощущение, что я пришла к ним домой в гости, они приветливы, потчуют меня чаем, улыбаются, но я чувствую, что они мечтают о том, чтобы мой визит скорее закончился.

Япония заинтересована в обучении иностранных студентов в Японии.

Львиную долю этих студентов составляют этнические японцы — никкэй , чьи семьи в свое время иммигрировали в Бразилию, Перу, Австралию и другие страны. Изучив культуру и язык, многие студенты после обучения работают в отделениях японских компаний в своих странах, куда они возвращаются после стажировок на родине предков.

Стремление японских корпораций посадить в качестве работников в своих отделениях за рубежом никкэй объясняется все тем же желанием минимизировать ощущение неловкости, которое возникает у них при общении с представителями других национальностей, языка и культуры которых они не знают и знать не желают, но чей рынок они хотят завоевать.

Многие образовательные программы предоставляют стипендию именно для никкэй . У многих в Японии остались родственники в старшем поколении, что также повлияло на их решение поехать учиться на родину предков.

Никкэй отличаются друг от друга степенью отстраненности от японской культуры. Некоторые из них заявляют, что с удовольствием останутся в Японии и японская культура им нравится. Другие же говорят, что они не смогли бы жить в жестких рамках местной социальной системы, поскольку более раскованны и свободны в своих привычках и поведенческих навыках. С виду они такие же японцы, только имена у них другие — например, Эдуардо Судзуки или Роджерио Имаи. Они родились, допустим, в Бразилии, и ростом выше типичных островитян, видимо, это связано с другой системой питания. Однако можно смело утверждать, что, несмотря на то что Эдуардо, Роджерио и многие им подобные никкэй называют себя, к примеру, бразильцами или американцами, они, тем не менее, в глубине души остаются Имаи и Судзуки.

Они не танцуют, они стеснительны и зажаты, обращаются с женщинами по-азиатски, ждут от них, чтобы их обслужили, например, подставляют бокал, чтобы женщина его наполнила, а не наоборот. Алкоголя практически не употребляют, а если и пьют, то краснеют, как помидоры. Жаркое бразильское солнце не смогло растопить их сердец, а вот калорийная мясная кухня как раз сделала свое дело: многие молодые бразильянки японского происхождения имеют лишний вес.

Сами никкэй , приезжая в Японию, чувствуют, что к ним относятся вовсе не так, как к японцам, рожденным в Японии. Аборигены не считают никкэй японцами, у них, мол, только тело японское, а сами они не японцы! И хотя последние изо всех сил пытаются играть по правилам, они все же остаются никкэй .