Виктор Кротов - Написать свою книгу: то, чего никто за тебя не сделает

Кстати, помимо общей неожиданности, естественно присущей поэтической речи, здесь может возникать особая неожиданность — при переходе от первой строки ко второй. Поскольку строк всего две, им естественно вступать в противодействие, создавать контраст, парадокс, два полюса.

В двустишии часто соблюдается общий размер для обеих строк. Но можно эффектно использовать и строки, различные по длине или по схеме ударений. Пробуй!

По сравнению с двустишием, в четверостишии возникает разнообразие рифмовок. Можно рифмовать первую строку со второй, а третью с четвёртой, получая смежные рифмы. Но это уже не просто два двустишия рядом, а цельное стихотворение из четырёх строк. Если первая строка созвучна с третьей и вторая с четвёртой, это перекрёстная рифма (наверное, наиболее распространённая в четверостишии). Когда мы рифмуем первую строку с четвёртой, а вторую с третьей, это опоясывающая рифма.

Но кроме этих классических схем мы можем использовать рифмы только для двух или трёх строк, оставляя одну или две строки не зарифмованными. Можем и вовсе отказаться от рифм, перейдя тем самым к верлибру (если нет размера) или к белому стиху (если размер есть). Хотя всё-таки четверостишие, как и двустишие, чаще тяготеет к рифме. Если все строки рифмуются одинаково, стихотворение называется «монорим». Но монорим не обязательно должен быть четверостишием, в нём может быть сколько угодно строк.

Четверостишие — это уже вполне солидное стихотворение. Оно само может состоять из двух строф-двустиший, разделённых отступом между ними. В нём можно отразить все тонкости переживаний, на которые способна поэзия. Но и оно, как двустишие, может быть строфическим, то есть служить составной частью большого стихотворения. Например, так называемый английский сонет состоит из трёх четверостиший и одного двустишия.

Стоит попробовать сочинить стихотворение из нескольких четверостиший и стихотворение-четверостишие, чтобы почувствовать различие между строфическим и самостоятельным использованием этой формы. Сосредоточившись на небольшом объёме четырёх строк (какими бы длинными они ни были), можно добиться более высокого качества поэтической речи, чем лихо переходя от строфы к строфе большого стихотворения, а то и поэмы. Хотя, когда научишься добиваться этого высокого качества, можно позволить себе писать стихотворения с любым количеством строф.

На таких малых поэтических жанрах, как двустишие и четверостишие, полезно приучать себя быть настоящим поэтом, уделяя внимание каждому слову, каждой рифме, каждому образу — и в то же время всему произведению в целом.

Пример великолепного маршаковского четверостишия — в эпиграфе к последней главе последнего раздела этой книги. Другие примеры четверостиший — повсюду, во многих других книгах.

В этом разделе собраны различные методики работы на всех этапах писательской деятельности — даже на тех, когда текста ещё и нет (но есть убеждение, что он скоро появится). Многого здесь, разумеется, не хватает, многое может показаться кому-то лишним или непригодным для собственного употребления. Но я не безумец, чтобы пытаться написать некое абсолютно универсальное руководство.

Всё, что здесь представлено, — это честный инструментарий индивидуальной авторской практики. Его особенность лишь в том, что в течение многих лет работы в литературной студии я был вынужден приводить свои представления о писательской работе в порядок. Нужно было придавать им определённую наглядность, чтобы они были полезны для участников студии.

Опыт показывает, что польза может быть двоякой. Либо человеку, который знакомится с тем или иным инструментом, он кажется подходящим. Тогда он пробует его в деле, изменяет по-своему, приспосабливая под свой вкус, — и в конце концов получает собственный работоспособный инструмент, который может значительно отличаться от исходного. Либо предложенная схема кажется человеку слишком упрощённой, метод несостоятельным, подход абсурдным и т.д. Тогда, руководствуясь здоровым чувством творческого преодоления, он выбирает совершенно другие способы авторской работы, — и пусть расцветают все цветы!..

Для того чтобы хорошо писать стихи или прозу, нужно уделять внимание различным их свойствам, от которых зависит, будет ли то, что мы написали, интересно другому человеку—читателю. И даже безотносительно к читателю: будет ли то, что мы пишем, доведено до такого вида, которого достойно содержание. Среди множества этих свойств есть особенно важные, опорные свойства, на которых держится качество нашего текста. Им и посвящена эта глава.

Разумеется, перечень опорных свойств может выглядеть по-разному (я даже сам для себя порою варьирую и названия пунктов, и их количество). Различным может быть подход и к отдельным его составляющим.

Это просто инструментарий для работы. Каждый волен выбирать те инструменты, которые нужны для работы именно ему именно сейчас, а также дополнять их собственными. Многие акценты изменяются, если перейти от художественной прозы (ей посвящён основной перечень опорных свойств) к стихам, к журналистике или к другим видам работы со словом.

Не надо заглядывать в перечень опорных свойств тогда, когда пишешь. Мысли о них будут только сбивать вдохновение и лишать непосредственности. Если познакомился с этими свойствами и что-то запало в твой творческий организм, оказалось усвоенным, оно будет работать само, подсознательно, и этого вполне достаточно. Другой подход возможен на этапе, когда произведение написано и приступаешь к его редактированию. Вот тут полезно пробежаться по списку опорных свойств и приглядеться, не упущено ли из виду что-нибудь существенное. Редактируя, можно добавить недостающее, убрать лишнее и «отремонтировать» то, что сделано не очень удачно. То есть подходящее время для внимания к опорным свойствам — не когда пишешь, а ДОили ПОСЛЕ.