В. Ажиппо - Не зарекайся... (не окончена)

Очень важно правильно распределить свой досуг. Если на свободе любой нормальный человек испытывает нехватку времени, то в тюрьме другая проблема – чем бы его заполнить? Самое важное занятие для зэка – обдумывание перспектив уголовного дела, существующего «расклада» и своих будущих показаний. На это времени жалеть не стоит. Нужно завести общую тетрадь (ее может передать адвокат или родственники в передаче), в которую записывать все, что относится к уголовному делу: даты, содержание документов, суть только что прошедшего допроса, беседы с адвокатом, свои предположения, планы и наметки. Записывать надо все и максимально подробно, не лениться. Все это в ближайшем будущем может пригодиться. Записи зашифровывать нельзя, тюремщики при обысках их читать все равно не станут, это им не интересно. Но если они наткнутся на непонятный текст, то обязательно заинтересуются и тетрадь заберут. Поймут – не поймут, что там написано – неизвестно, но тетрадь, скорее всего, назад не вернут, а просто выбросят. А вы никому ничего не докажете.

Чтобы не свихнуться, не нужно раздумывать над уголовным делом двадцать четыре часа в сутки, хватит и четырех-пяти. Остальное время можно посвятить общению с сокамерниками, чтению библиотечных книг (меняют их нечасто, поэтому нужно читать все подряд) и газет. Настоящим окном в мир является телевизор, радиоприемников в тюрьме нет – запрещены.

Еще один идиотский запрет. Авторы всех запретов – чиновники тюремного ведомства – до сих пор, похоже, не могут «въехать», что Советского Союза с его идеологией нет, и «Голос Америки» на пару с «Немецкой волной» никак не испоганят ранимые зэковские души. «Умники» же рангом пониже, свято верящие в то, что раз начальство сказало, значит в этом всегда есть смысл, уверены в том, что изобретательный и зловредный зэчара из приемника изготовит радиопередатчик. Интересно, какую часть тела надо иметь на месте головы, чтобы не задаться двумя вопросами: как именно зэк умудрится голыми руками сделать из дешевенького приемника передатчик и, главное, что и кому он будет передавать? «Юстас – Алексу»? Да за червонец любой продажный попкарь отнесет записку по указанному адресу, а за чуть более солидную сумму принесет в камеру мобильный телефон.

Если есть возможность передать вам телевизор, обязательно нужно ее использовать. В народе (имеется в виду – в неопытном народе) считается, что телевизоры в камерах есть только у самых «крутых». Это мнение иногда укрепляют и публикации, хотя журналист наверняка такой же неопытный, как и его читатели. Каких-либо ограничений на передачу конкретному зэку телевизора не существует, его могут передать не только родственники, а любые люди. Количество телевизоров в камере формально тоже не ограничено. Иногда жадненькие и нечистоплотные сотрудники тюрьмы используют незнание этих фактов для собственного обогащения, мол, телевизор от друзей принять не можем, пусть его привозит больная мама. Или – не примем, так как в камере уже один есть, но, конечно, для вас снисхождение можем сделать...

Желательно, чтобы телевизор был небольшой, не новый и его не жалко было бросить в тюрьме. Помимо возможности постоянно смотреть телевизор, его владелец имеет еще один немаловажный козырь: никому не дозволено конфликтовать с хозяином «ящика», а вдруг его переведут в другую камеру, что тогда? На собственные рожи смотреть? Поэтому, если у вас есть телевизор, то в камере вам всегда будет удобно и ссориться с вами не будет никто.

Следственный изолятор – название довольно точное. Человек, попавший в него, действительно изолируется от общества. Свидания с родственниками предоставляются только по разрешению следователя. Практически этого не бывает никогда, трудно сказать почему, но даже взятки мало помогают в решении этого вопроса. Судьи свидания иногда предоставляют, но, во-первых, нечасто, во-вторых, только после того, как состоится одно или несколько заседаний, а, в-третьих, до этого еще досидеть нужно. Писем следственно-арестованный не получает – нельзя. Сам зэк писать может сколько угодно, но не отправят ни одного – не положено. (Ксивы и малявы, конечно, стаями летают из тюрьмы на волю и обратно, но это неофициально и незаконно).

Единственным законным каналом, через который зэк поддерживает связь с родными, являются продуктовые передачи. Так как дачки – это объект повышенного внимания, то нужно знать, как правильно их получать.

В соответствии с официальными документами к этим продуктам могут иметь отношение только сотрудники СИЗО, которые должны принять передачу от родственников по перечню, указанному в заявлении, произвести ее досмотр (нет ли в ней чего запрещенного: денег, записок, наркотиков) и выдать под роспись зэку по тому же перечню. Фактически же контролерам лень делать эту нелегкую и малоприятную работу (а, ну-ка, попробуй целый день перегружать продукты из сумки в сумку, разрезать колбасу, сало, хлеб и пересыпать сахар).

Все это проделывают немытыми лапами осужденные из числа хозобслуги. Эта публика (и контролеры, и зэки), называемая «дачники», хочет вкусно есть и приятно курить, хочет накормить свое начальство и кентов и еще, если получится, подзаработать на продаже излишков. Поэтому при любой возможности они стараются хоть что-то урвать от передачи. (По старым понятиям, в том числе и неписаным правилам тюремщиков, забрать у зэка кровное – а это пайка и торба, которую ему передали с воли – хуже, чем быть пидором. Но, похоже, об этих понятиях уже никто и не помнит).

Как правильно забрать свою передачу? Получив заявление от контролера, надо быстро, но внимательно его прочитать, чтобы «ухватить» общую картину. Попросить кого-нибудь из сокамерников помочь в оценке веса и объема продуктов. Взять шариковую ручку. Далее – не спешить. Дачник, будь это контролер или зэк, всегда будет поторапливать (вплоть до угроз), стараясь выдать передачу побыстрее – так легче обмануть. Никакой спешки!

Когда дачник сует в кормушку очередной продукт, надо найти его название в заявлении, вслух прочитать, например: «колбаса „Московская“ – две палки», – и посмотреть, что он дал. Колбаса будет разрезана на куски, хотя для досмотра достаточно надрезать палку поперек или вдоль. Но так не делается никогда – как отщипнешь колбаски? Нужно эти куски сложить, пытаясь восстановить палку. Если получилось – нормально, в заявлении отметить птичкой, если нет – предъявить эту «конструкцию» дачнику, указав на отсутствие гармонии. Ответ будет, типа, «это не я разрезал, ничего не знаю». Это верно, принцип разделения труда нужен еще и для того, чтобы избежать персональной ответственности. Но ваше дело – показать недостачу, что потом подтвердит вся камера.