Генри Форд - Моя жизнь, мои достижения

Нам необходимо большее многообразие во всем. Внедрение повсюду системы четырехполосного движения – не такая уж плохая идея. Наша финансовая система – это одноколейка. И это замечательная система для тех, кто ею владеет. Это превосходная система для получающих проценты и контролирующих кредиты финансистов, которые в буквальном смысле владеют предметом потребления, именуемым Деньгами, и которые в буквальном смысле владеют всем механизмом, с помощью которого деньги делаются и используются. Ладно, пусть уж они, если им так нравится, сохраняют свою систему. Но люди начинают понимать, что это плохая система для тех времен, которые мы называем «трудными», потому что она перекрывает дорогу и препятствует движению. Если для защиты капиталовложений существуют специальные меры, то должны быть специальные меры и для защиты простых людей. Разнообразие рынков сбыта, применения и финансовой поддержки – это сильнейшая защита от разного рода экономических чрезвычайных ситуаций.

То же касается и Труда. Нам определенно нужны «летучие отряды» молодых людей, которые при чрезвычайных обстоятельствах могут направляться на уборку урожая, в шахты, на заводы или на железные дороги. Если печи сотен предприятий могут погаснуть из-за нехватки угля, а миллиону рабочих угрожает безработица, это будет и хороший бизнес, и хороший, гуманный шаг, когда достаточное число добровольцев отправится в шахты и на железные дороги. В этом мире всегда найдется, что делать, и делать это можем лишь мы сами. Весь мир может пребывать в неге и лени, и на данной конкретной фабрике, может, и «нечем заняться». Такое случается, что в каком-то месте действительно делать нечего, но в целом всегда есть над чем поработать. И это факт: мы можем так организовать себя, чтобы нам всегда было «чем заняться», чтобы то, что должно быть сделано, было сделано, а уровень безработицы сократился до минимума.

Движение вперед начинается с малого и с какой-то личности. Массы не что иное, как сумма индивидуальностей. Движение вперед начинается с самого человека, когда он делает шаг от мимолетной заинтересованности к убежденности, когда он делает шаг от колебаний к пониманию четкого направления, когда он делает шаг от незрелости к зрелости суждений, от ученичества к мастерству, от дилетанта к рабочему, который получает от работы истинную радость, когда он делает шаг от работающего из-под палки к тому, кто трудится без понуканий и надзора, – да, вот тогда весь мир идет вперед! Движение вперед не дается легко. Мы живем во времена всеобщей расслабленности, когда людей учат: все должно удаваться просто. Но работа, у которой есть цель, никогда не бывает легкой. И чем выше вы взбираетесь по лестнице ответственности, тем тяжелее становится работа. Отдыху тоже, конечно, должно быть место. У каждого работающего должно быть достаточно свободного времени. У тяжело работающего человека должно иметься свое удобное кресло, свой камелек, свое приятное окружение. Он имеет на это все право. Но никто не имеет права на праздность, пока работа не завершена. И невозможно внести роскошь праздности в работу. И все же некоторые виды работ тяжелы без острой необходимости. Такую работу можно облегчить с помощью умелого менеджмента. Чтобы человек свободно и охотно выполнял свою работу, следует использовать все возможные приспособления. Плоть и кровь не должны терпеть те же нагрузки, которые может выдержать лишь сталь. Но как бы мы ни стремились облегчить труд, работа остается работой, и каждый, кто ее честно выполняет, чувствует, что это работа.

И излишние капризы, и привередливость здесь неуместны. Поставленная задача может отличаться от того, что ожидалось. Реальная работа не всегда именно та, которую человек выбрал бы для себя сам. Реальная работа – это та, для которой его выбрали. Пока что физический труд более распространен, чем предполагается в будущем, и, пока он существует, кто-то будет его выполнять, но это вовсе не означает, что человек должен быть наказан за то, что он занят физическим трудом. О физическом труде можно сказать то, чего нельзя сказать об огромном множестве так называемых «уважаемых» занятий: он полезен, он достоин уважения и он честен.

Настало время, когда труд может быть избавлен от нудной монотонности. Люди возражают не против работы как таковой, а против ее монотонности. И мы должны устранять ее, где бы мы с ней ни сталкивались. Мы не сможем считаться цивилизованными людьми, пора не избавим повседневный труд от утомительного однообразия. Сейчас внедряется множество изобретений. Мы в значительной степени преуспели в освобождении людей от слишком тяжелого и изнурительного труда, поглощающего все силы, но даже при этом мы не многого добились в избавлении от монотонности. Вот еще одно применение нашей активности, которое бросает нам вызов, – избавление от монотонности. Добившись этой цели, мы несомненно обнаружим и другие вещи, которые стоит поменять в нашей системе.

Возможностей для работы сейчас открывается больше, чем когда бы то ни было. И возможностей для движения вперед тоже больше. Истина в том, что молодой человек, начинающий свою карьеру в промышленности, начинает ее в совершенно иной системе, чем молодой человек четверть века назад. Система стала жестче, в ней меньше места для личной свободы и мелких разногласий, поле для применения несистематизированной индивидуальной воли сократилось: современный работник – это часть компании, в которой почти нет места для личной инициативы. И все же в высказывании «люди – это всего лишь механизмы» нет ни крупицы истины. Неверно, что в рамках компании нет места для благоприятных возможностей. Если молодой человек освободит себя от таких мыслей и взглянет на систему непредвзято, он обнаружит, что то, что он считал препятствиями, на самом деле подпорки.

Производство – не средство, призванное ограничивать таланты, а средство сократить потери, возникающие в результате чьей-то бездарности. Это не способ сковать стремление ясно и четко мыслящего человека как можно лучше сделать свое дело, а способ ограничить вред, который может нанести человек, безразлично к делу относящийся. Проще говоря, когда позволяют существовать лени, беспечности, пассивности и безразличию, страдают все. Тогда завод неспособен процветать и, следовательно, неспособен платить за работу. Когда компания заставляет тех, кто спустя рукава относится к работе, работать лучше, это делается для их же пользы: их существование становится лучше физически, духовно и материально. Какую зарплату мы могли бы платить, если бы доверили большому классу тех, кто относится к работе наплевательски, выпускать продукцию в соответствии с их взглядами и темпами работы?