Константин Трунин - Лауреаты российских литературных премий

Общую канва разбавляют вставки иных времён и жизней. Они также оторваны от происходящего, запутывая и без того запутанного читателя. Обрывки чужих судеб туманят разум главного героя, и так живущего фантазиями автора. Воля писателя писать так, как ему нравится. Не стоит забывать, что «Хоровод» тепло был принят и получил ряд наград. Значит были для того причины. Значит понравилось произведение читающей публике. И не всё ещё потеряно — будущее полнится от неясных перспектив, способных в любой момент снизойти и одарить долгожданной благодарностью потомков.

Будут и те, кому «Хоровод» не понравится. Минует он пристальный разбор — не возникнет желание разбираться в происходящих на страницах событиях. Покажется, будто автор ведёт беседы с собой и не обращает на окружающих внимания. Он сосредоточен на описании рутины действующих лиц и топит сюжет в обилии слов.

Мрачные сны о России снились не только заброшенным на берег екатерининской страны японцам, но и обрусевшим корейцам, выросшим на Сахалине. Что есть Россия для них? Государство дикого быта, вопиющее недоразумение, населённое зверями, наряженными в людские шкуры, Не все осознают упадочность натур, а кто это понимает, тот пребывает в эйфории от предоставленных ему возможностей. Изменение облика открывает новые пути для познания реальности. Таким открыта дорога в любое время при постоянно искажённом вокруг пространстве. И вот Анатолий Ким начинает повествование методом экстраполяции, наделяя главного героя своим изначальным я, смешав себя с сущностью белки.

Белка — первое воспоминание главного героя. Под белкой им понимается никогда сознательно невиденная мать. Принимая сущность матери, герой навсегда сохраняет возможность обращаться в её подобие. Он, найденный на полях сражений, потерял родителей и вырос среди русских сахалинских поселян. Жизнь текла своим чередом. Пришло осознание необходимости послужить делу художественной живописи. Он покинул прежний край, перебравшись к тётке-художнице, малюющей картины и зарабатывающей тем солидные суммы. В миропонимании главного героя происходит очередной надлом и более адекватно воспринимать реальность он не пытался.

Его окружение — подобные ему личности с сомнительными способностями. Были ли они рядом с ним на самом деле или это плод его воображения? Представлять главный герой мог многое, в том числе и трансформацию дельфина в человека, как подобие Полиграфа Шарикова. Мог вообразить себя разными личностями, погружаясь в тела других людей, порой из ушедших времён. Не стоит удивляться, видя эпизод из камеры смертников концентрационного лагеря Бухенвальд. Опять же, Анатолий Ким примеряет на главного героя лондоновскую смирительную рубашку, только исходя из лично нарисованной вселенной.

Всё укладывается в рамки обыденности, если позволить себе смешать в одном произведении некогда написанное другими авторами. Отличие лишь в том, что у Кима главный герой имеет психотравму, вследствие чего его внутренний мир подвержен постоянным искажениям. Нет в «Белке» элементов фантастики, мистики и городских легенд — всего-то Анатолий представил читателю больного человека с неадекватным восприятием действительности. Видел бы он мир в иных цветах или ощущал одну из частей тела лишней — куда бы не шло, но он склонен додумывать настоящее, будто истинный представитель художественной братии, живущей в иллюзорных мирах и представляющей, словно их миры — реальность.

Оттого и воспринимает главный герой происходящее вокруг иначе, мнит себя белкой и всё-таки не вызывает подозрения у окружающих. Скажи он о своих способностях, как стены его пребывания сразу окрасятся в жёлтый цвет. Но зачем? Пусть такой человек живёт и на свой лад видит с ним происходящее. Может кому удастся изловить белку, либо иным образом вытравить сего зверя из подсознания главного героя — тогда представленная на страницах фантасмагория обязана будет закончиться, идея фикс утратит связующую часть бытия. После прострация или жизнь обыкновенного человека, скучная и малоинтересная.

Разные судьбы пройдут перед взором читателя. Отражение ли они одной личности или имелось массовое помешательство? Этого определить не получится. Это определять и не требуется. Каждый читатель придёт к собственным умозаключениям, кто-то воспримет написанное автором всерьёз, вдруг у него действительно внутри сидит белка, али иной зверь, периодически выходящий наружу. Не будем вспоминать допельгангера, дабы не уходить размышлениями далее требуемого. Коли герой Анатолия Кима представлял себя белкой — его право. Главное, чтобы он не навязывал своё мышление другим и не совершал противозаконных поступков.

Жить, творить, издать и остаться забытым. Иных слов для творчества Александра Яковлева не подберёшь. Имеется информация о его плодотворной литературной деятельности, переводах иностранных изданий, ряде работ по заказу для издательских серий и в качестве составителя комментариев. Также Александр публикует рассказы в журналах. Надо понимать, сборник «Осенняя женщина» из них и состоит. В 2005 году за подобный дебют он удостоился награждения премией «Ясная поляна». А ежели оценили, значит надо ознакомиться.

Складывается ощущение, что Александр ничего не сочиняет, когда говорит от первого лица или повествование касается детских воспоминаний. Читателю предстоит побывать в непролазных дебрях, испугаться медведя, воспользоваться содержимым найденного кошелька, порыбачить и поговорить обо всём на свете. Описываемое, в первую очередь, интересно самому автору, тогда как читатель может и не понять фрагменты чужой памяти, отчасти забавные, но в большей массе вызывающие стеклянный налёт на глазах.

Рассказывать о жизни можно разное, только в том должен быть определённый смысл. Просто вспомнить эпизоды прошедших дней — не дело. Оттого-то и не пишет рядовой человек, не видящий в том смысла. Пусть личное будет сообщено посторонним, что тогда с ним надо будет делать? Потомки редко вспоминают имена великих литераторов, а подобное и вовсе забудут. Исключение одно, если книге посчастливится не исчезнуть и стать чей-то археологической ценностью.

Главное недовольство высказано. Стоит ли говорить о прочих разочаровывающих моментах? Нет, не всё так плохо. Несколько рассказов действительно способны заинтересовать читателя, об остальных же сказать вовсе нечего, даже критическому разбору их нельзя подвергнуть, так как красивое слово найти для них можно, имелась бы такая цель, но желания не возникает, да и вдохновение в следующий раз отвернётся, когда в нём будет острая нужда.