Константин Трунин - Лауреаты российских литературных премий

А отчего бы и не жить плохо, если всё кругом плохо, ты относишься к этому плохо, и к тебе по этой же причине относятся плохо. Под пером Людмилы Сараскиной получился портрет человека, жившего личными убеждениями и никогда не соглашавшегося жить чуждыми ему идеями. Хотелось молодому Солженицыну всюду носить при себе карточку с изображением Троцкого, негативно отзываться в переписке о Сталине, но не хотелось сидеть в лагерях. Хотелось зрелому Солженицыну воплощать творческий потенциал, писать о проблемах общества и делиться с людьми лично испытанным, но не хотелось быть высланным из страны. Много чего ещё Солженицын хотел, постоянно вступая в конфликтные отношения с властями. Он осознавал это, получал требуемый материал для работы и щедро делился им с читателем. Устали от Солженицына в Европе и США, где он критиковал уже их политические системы. Стоило Советскому Союзу прекратить существование, как нужда в нём отпала и Солженицын вернулся в Россию, продолжая критиковать новое правительство. Тем жил и дышал, о чём Людмила Сараскина подробно поведала читателю.

Сараскина с первых страниц биографии берётся рассказать о многом, упуская из внимания личность описываемого ей человека. Читатель узнаёт предысторию рода Солженицына, получает богатую информацию о годе его рождения. Подобный текст может быть полезным, неси он зерно истины. Понятно, биограф преследовал определённую цель. Допустим, снять с Солженицына обвинения в еврейском происхождении. Таковых отступлений по ходу повествования встречается в обильном количестве. Может поэтому из биографии выпало детство писателя, отмеченное одним лишь упоминанием шрама на лбу.

Биография более построена на принципе привязки к литературным трудам Солженицына, каким образом рождались замыслы и когда им всё-таки было суждено осуществиться. Сараскина говорит, что Александр со школьной скамьи предпочитал литературный труд любому другому, особенно физическому. Он был успешен, периодические издания держались на его способности создавать большое количество текстов одновременно, пускай чаще и в подражание другим авторам. Дальнейшая судьба привела Солженицына на фронт, стоило ему закончить высшее учебное учреждение. Он хотел воевать, не обращая внимания на опухоль. Попав на войну, оказался лишён литературной практики, будучи полностью сосредоточенным на выполнении стоящих перед ним задач.

У читателя биографии возникает много вопросов к Солженицыну. Основной звучит так — зачем? Зачем он с горечью взирал на разбитую жизнь, всё делая для того, чтобы она оказалась разбитой? Зачем продолжал идти против смягчившейся к нему системы, внутренне осознавая грозящую ему опасность? Зачем после со своим уставом затрагивал реалии прочих государств? Зачем не захотел успокоиться и принять жизнь такой, какой она была, постоянно пребывая в поисках очередного обострения противоречий? Сараскина на эти вопросы не отвечает, подразумевая очевидность ответов. Всюду в тексте Солженицын оказывается на позициях правого в суждениях человека, будто он не мог заблуждаться и совершать ошибки.

В Советском Союзе против Солженицына выступал Шолохов. И пока он у Сараскиной представлен в негативном свете, иные биографы, непосредственно самого Шолохова, в другом виде будут представлять взаимоотношения писателей, склоняя читателя на сторону описываемого ими человека. Такой подход к отражению действительности называется предвзятым, с односторонним видением ситуации, не предполагающим негативного отражения личности. Сараскина превозносит Солженицына во всём. Один существенный минус был у Солженицына, следуя изложенной биографии, ему не суждено было признать за кем-то правду, если она расходилась с его представлениями о ней. Солженицын мог критиковать Российскую Империю, Советский Союз и Россию, всегда находя для себя негативные стороны.

Каждое поколение не устраивает действительность, зреют революционные мысли, воплощаются устремления, ломаются человеческие судьбы. Человека всегда что-то не устраивает, он постоянно желает изменить мир под себя. Потом приходит новое поколение, видит ситуацию иначе, ломает и перекраивает на свой лад. Так продолжается из века в век и будет продолжаться, пока человек не поставит на себе крест. Солженицын тоже был человеком, хотел перемен к лучшему и старался добиваться их осуществления. Но если предположить осуществление его надежд, то как скоро их смела бы волна очередного недовольства действительностью?

1. «Венчание на царство» (1990)

А не сказать ли рассказ рассказов, сказанный рассказами связанными? Да не нагрузить ли читателя сведениями историческими? И без особого на то умысла, сугубо потехи ради. Представить лиц деятельных под личиной нового их понимания. Государь, по традиции, наместником Бога останется, а патриарх православный самим Христом, вновь на Землю спустившимся, будет. Изломают они икон множество, загубят веру тысячелетнюю. Коли одному на ум пришло к истокам вернуться, поправ мнением общественным, то будет раскол. О нём и пишет Владимир Личутин трилогию, озаглавив первую книгу «Венчанием на царство».

Кто царствует? Кто царь всея Руси? Михаил ли Фёдорович, али Алексей ли Михайлович? Отчего царь скромно кушает, постится по восьми месяцев? Отчего дюже люто неистовствует, табак вкушающих узрев? Воля неволит правду внушать. Воля велит на вид невольных ослушников ставить. Таков Романов Личутина. Таковыми будут царские дети и внуки. Их сущности потребно исправлять имеющееся во благо государства. Тот ли назван Тишайшим, кто взбаламутил религиозные чувства народа? Тот ли назван Великим, кто обрёк народ на полуторавековое крепостное рабство?

Алексея венчают на царство, наступает поступков новых время. Приходит Никон, патриархом назначенный свыше. Сим пастырям божиим, служителям господним уделяется внимание. Прочие лишились внятности — обделены яркими характеристиками. Противодействующий Аввакум затёрт в междустрочиях, ибо пуст в помыслах. Важно слов с устаревшими значениями присутствие, вроде извлекаемых вложенных вещей из предназначенного для их вложения влагалища. Важность дат под сомнение поставлена — так ли счёт вели на Руси?

Облекает Личутин словами произведение. Слов обилие — словословие. Словоречиво и словоохотливо, словно сложенно слоями сложными. И внимать, и вникать приходится, иным способом текст не усвоится. Углубляется автор в историю. В том ли месте он углубляется? Углубление кажется маленьким — глубина его недостаточна. Но зато как было засыпано, углубление это начатое. Вырос холм, где была раньше впадина. И откуда лишнее набрано? И осядет ли должным образом? Как же много в насыпанном примесей. Хорошо, не унавожено. Хорошо, роман исторический. Хорошо, коли беллетристический.