Константин Трунин - Княжнин, Фонвизин, Крылов

Сразу стоит выделить два перевода: «Сокращение о вольности французского дворянства и о пользе третьего чина» и «Торгующее дворянство». Согласно текста следует мысль, что дворян нельзя ни в чём ограничивать, судить их может только королевский суд, но количество дворян необходимо увеличить за счёт торгового люда, в чьих силах обеспечить процветание государства за счёт доступного им умения извлекать прибыль. Помимо торгового люда существуют достойные дворянства, как из числа добившихся успеха на полях сражений, так и заслуженных граждан, сумевших привлечь внимание к себе иначе, вроде влияющих на население с помощью литературы и театральных представлений.

Фонвизин также перевёл труд «Слово похвальное Марку Аврелию», сочинённый членом французской Академии Г. Томасом. Каждый подданный желает видеть монарха благосклонным к нуждам людей. Примером оного довольно часто называют римского императора Марка Аврелия. Увидеть и проникнуться духом получится, но за желанием иметь такого правителя кроется надежда на большее, нежели на спокойное существование. Такой монарх мог ослабить цензуру и позволить вольную жизнь людям, без обязательств перед собой.

Любопытным переводом явилась работа над произведением «Та-Гио, или Великая наука, заключающая в себе высокую китайскую философию», в том числе и Примечания к нему. Фонвизин познакомил русскоязычного читателя с Конфуцием и историей Древнего Китая, рассказал о традиции почитания старших и об уважении к государю.

Из прочих публицистических работ остаётся отметить следующие: «Слово на выздоровление Павла Петровича», «Рассуждение о непременных государственных законах», «Челобитная российской Минерве от российских писателей», «Несколько вопросов, могущих возбудить в умных и честных людях особливое внимание», «К г. сочинителю „Былей и небылиц“ от сочинителя вопросов», «Жизнь графа Никиты Ивановича Панина», «Рассуждения о национальном любочестии», «Мнение о избрании пиес в „Московские сочинения“», «Политическое рассуждение о числе жителей у некоторых древних народов», «М. Туллия Цицерона речь за М. Марцелла». Дополнительно принято выделять составленные со слов Фонвизина и записанные канцеляристами челобитные и духовное завещание.

Таково оставленное наследие. Уделяя внимание другим, сам Фонвизин лично от себя написал мало. Его переводы ныне не пользуются спросом, как и остаются неизвестными в России авторы оригинальных произведений. Некогда их слова имели значение, ныне они представляют интерес сугубо для изучающих проблематику литературы XVIII века. Однако, сие обстоятельство способствует лучшему пониманию происходящего с человеческим обществом вообще. Желание разрешить проблемы настоящего ради будущего, будет безразлично в будущем, забывшем о проблемах прошлого.

Лучше уделить внимание письмам Фонвизина. Путевые заметки, сперва робкие, в последующем расцвели полнотой содержания. В них Денис показал истинную сторону Европы, о которой всегда складывается преимущественно благостное впечатление за счёт созданного благодаря стремлению к искусству и науке, тогда как во всём остальном западная оконечность евразийского материка наполнена отвратными людскими пороками, перед которыми меркнет блеск всех достигнутых свершений.

Куда же податься человеку? Дома хорошо, но дома не всё хорошо. В гостях лучше, но и там есть к чему отнестись критически. Привнести элементы чужого в родную культуру? Тогда не грозит ли это дополнительными проблемами? Зачем России узкие улицы с текущими по ним продуктами человеческой жизнедеятельности? Есть о чём задуматься. Думал и Фонвизин, оставив земную жизнь в возрасте сорока семи лет.

На момент написания комической оперы «Кофейница» Ивану Крылову шёл пятнадцатый год. В столь молодом возрасте он решился отразить сюжет из наполненной пороками взрослой жизни. Зрителю предстояло увидеть конфликт личных интересов, результатом которого должна была явиться несправедливость. Но всё плохое должно хорошо заканчиваться, иначе зритель останется недовольным. Случайное обстоятельство оправдает обвиняемого, благодаря чему он не будет продан в рекруты.

Должность управляющего — ответственное дело. Занимаются им умелые люди, способные найти общий язык с господами и с прислугой. Неудивительно, чтобы столь способным работникам не хотелось иметь лучшую долю. Допустим, обратить на себя внимание симпатичной крестьянки или присвоить серебряные ложки, оставленные без присмотра. Ещё лучше, если оба желания воплотить в один момент, найдя для оправдания другое лицо. К счастью, барыня часто продаёт крестьян в рекруты за любую самую малую провинность.

Имелся среди прислуги парень, жених той самой симпатичной крестьянки. Он честный, сильный и всем на зависть. Такого всякая женщина пожалеет, даже барыня. Как же его обвинить в краже серебряных ложек? Крылов измыслил для того привлечение подобия цыганской братии, введя в сюжет гадалку на кофейной гуще. Откуда ей знать о случившемся в доме барыни? О том ей расскажет напиток. Однако, за верным ответом на интересующий вопрос может скрываться другая тайна, требующая пояснения.

Жадность губит людей. Крылов молод, но понимает, насколько человеку свойственно присваивать чужое и никому в том не признаваться. Именно на данном обстоятельстве Иван разыграл обличение преступления, дав право на возвращение честного имени безвинному. Ежели молодой предпочтёт богатству любовь, то поживший человек прежде обеспечит финансовое благополучие, а потом уже задумается об амурных делах. Будь управляющий одного возраста с им обвиняемым, комедия обязательно бы перешла в разряд произведений с трагическим сюжетом.

Могла ли данная опера понравиться зрителю? Непременно. Одно его могло огорчить — она короткая: состоит из трёх действий. Сперва обозначились желания управляющего и его поступки. После возводились обвинения с помощью гадания. И в заключении устанавливается истинная сторона произошедшего. Лишь в финал зритель не поверит — излишне было наделять счастьем за то, чего не делалось, ибо оно не соразмерно наказанию, наложенному на решивших схитрить.

Почему-то «Кофейница» не пришлась по душе ответственным лицам. Увидели ли они в ней элементы произведений других авторов или их коробило происходящее на страницах, либо автор им показался слишком юным для ответственной роли сочинителя опер для сцены, работа Крылова оказалась лишённой внимания. Стоит учесть огрехи, неоднократно исправлявшиеся исследователями творчества, из-за которых без изначального варианта трудно судить, насколько сей первый литературный труд был плох.