Константин Трунин - Архив сочинений 2011-2014

06.04.2014 ( http://trounin.ru/heinlein56 )

Все с чего-то начинают. Писатель не сразу входит во вкус и поражает читателей своим талантом. Для этого нужно несколько книг, чтобы расписаться. Другие писатели так и не расписываются. Иные сразу поражают воображение. Азимов из числа постигающих искусство писательства шаг за шагом. «Песчинка в небе» — дебют Айзека. Не самая лучшая его книга, однако и читатель не должен начинать знакомиться с творчеством Азимова именно с этого произведения. Лучше взять откуда-то из середины, где писатель не утвердился в своих способностях и продолжает эксперименты над собой. Это самое золотое время в творчестве любого писателя. Как минимум, надо прочитать серию «Я, робот», да несколько нехудожественных книг, только после этого беритесь смело за «Песчинку в небе».

Азимов пробует писать. Уже видны зачатки талантливого рассказчика, ведающего читателю все детали происходящих событий, не переводя повествование в литьё воды, призванной нагнать некую таинственность и сделать попытку никому ненужной философией забить пространство на страницах. Азимов прямо ведёт сюжет. Землянин из нашего времени попадает в будущее в результате эксперимента, жертвой которого стал совершенно случайно. Даже тут Азимов не умывает руки, а подробно описывает, как такое могло произойти. Будущее Азимова бывалому читателю известно. «Песчинка в небе» формирует последующие взгляды на вселенную Айзека, он уже знает вокруг чего будет крутиться сюжет практически всех фантастических книг. Они так или иначе буду связаны с единой галактической империей с планетой Трантор во главе.

Дико воспринимается существование Земли в далёком будущем. Вспоминая цикл про «Основание», где о Земле уже и знать-то забыли, даже сомневаются, что планета когда-то существовала. А тут земляне полны решимости вернуть себе власть по праву перворождённых, наполнивших галактику миссионерами и теперь принуждёнными сидеть на задворках и принимать власть иноземного императора. В одном крайне тяжело согласиться с Азимовым. В своей вселенной он предполагает развитие человечества с нуля на нескольких планетах сразу и при этом люди у него получаются одинаковыми. Хорошая почва для раздоров, но неправдоподобная. На Земле люди разнятся между собой по причинам довольно банальным — разные условия для жизни во главе с эволюцией делают своё дело, изменяя человека под нужды окружающей среды. А тут сразу несколько планет. Нет, не верю в такой подход к миротворчеству.

Дивное Азимов рисует на Земле будущее. Общество чуть ли не тоталитарное. Жить больше шестидесяти лет запрещается законом, дабы не было перенаселения. У людей уже не растут волосы на лице, число зубов уменьшается до двадцати восьми, даже меняются некоторые внутренние органы. И как жить теперь главному герою, которому шестьдесят два года и который сюда попал случайно. Возраст не показатель, обычно фантасты оперируют молодыми и сильными персонажами, Азимов же пошёл наперекор устоявшимся традициям, желая показать мощь интеллекта над силой. У другого фантаста герой и действовал бы иначе, но всё равно бы выполнил свою миссию. Писателю всё дозволено — это его мир и ему решать, как будут развиваться события.

Безусловно, прав Азимов в порицании землян, пожелавших обрести власть. Даже не просто обрести, а устроить террористическую акцию, от которой может вымереть вся Вселенная, включая землян. Попытка воплотить в жизнь идеи могущества через самоуничтожение до добра не доводит. Воцарение на Транторе не приведёт Землю к нужному результату. Будущие поколения себя никогда не будут ассоциировать с малой Родиной и будут стараться заботиться о благе своей другой родной планеты, более близкой им по духу. От этого устройства человеческого миропонимания и произрастают все конфликты, когда метрополия воспринимается не родной страной, а вражеским агрессором. Поэтому колонизация других планет — это развитие человечества, но это одновременно и создание будущих врагов, которые не будут считаться с тобой через одно или два поколения.

Земля для потомков станет лишь песчинкой в небе… никаких тёплых чувств уже не будет, только желание освободиться от её влияния, ради призрачной независимости и создания новой раздробленности уже внутри самих себя. И будут проходить люди весь путь снова и снова…

07.04.2014 ( http://trounin.ru/asimov50 )

В восьмой по счёту книге Кастанеда решается рассказать о сталкинге. Хватит копаться внутри себя и внутри других, пора начинать общаться. Именно этому и учит сталкинг, который по сути и является инструментом для общения с людьми. Сталкер в понимании Кастанеды — это маг, своего рода, представитель пресс-службы нагвализма. Сам же Кастанеда, как и многие, говорит о неблагозвучности термина. Сталкинг — неприятное слово. Но тут же Кастанеда замечает, что сказать сталкер проще, нежели каждый раз говорить что-то вроде «тот, кто практикует контролируемую глупость».

Кастанеда вновь копается внутри основ. Вспоминает само название учения Дона Хуана. Его можно назвать нагвализмом — это будет ближе к сути. Ведь учение крутится вокруг нагваля, высшей формы магов, двуединого союза мужчины и женщины, наблюдающих за полётом орла. Отнюдь не нагвализм. Правильно учение будет называть магией. Просто магией. Даже не галлюцинациями, как, я слышу, кричат с задних рядов люди, только-только начавшие читать книги Кастанеды. Ребята и девчата, не останавливайтесь. Не с того начал Кастанеда. Тут трудно спорить. Книги о том, «как собирать, сушить и раскуривать» создают негативный облик для учения Дона Хуана. После такой пропаганды галлюциногенных свойств мексиканских кактусов не каждый рискнёт афишировать своё знакомство с книгами Кастанеды. И зря. Читайте от начала и до конца. Нагвализм — штука притягательная. Толком ничего не поймёте, но будете знать о чём думает отдельный человек в отдельно взятой реальности.

Потеряв Дона Хуана, Кастанеда всё больше вспоминает своего учителя. Учиться сталкингу должен каждый маг, но не каждый маг овладевает сталкингом до конца. У каждого в группе своя специализация. Покуда Кастанеда является нагвалем, кто-то будет сталкером. Чаще всего сталкерами становятся женщины, у них большая социальная адаптация и им исторически проще даётся общение, нежели что-то другое. Выйдя из тяжестей пещерных перебранок, ныне дамы возлегают у телевизора и смотрят на перебранки других — это самое любимое занятие женщин. Сталкеры же не наблюдают, они непосредственно принимают участие в общении. Кастанеда с юмором вспоминает, как Дон Хуан ещё будучи учеником учился искусству сталкинга. Учитель одел и обул его в женскую одежду и в таком виде заставил прожить некоторое время, совершая путешествие. Жестокий урок пошёл на пользу Дону Хуану, бывшему более гордым индейцем, нежели податливым американцем как Кастанеда.