Константин Трунин - Архив сочинений 2011-2014

Другие рассказы менее интересны. «Сорочинская ярмарка» о проклятых местах и чертовщине. «Вечер накануне Ивана Купала» о папоротнике и беспамятстве. «Майская ночь» о голове деревни и правилах приличия винокура. «Пропавшая грамота» вновь о чертовщине. «Страшная месть» — полный сумбур, богатый крылатыми выражениями о Днепре. «Шпонька и его тётушка» выбивается из общей канвы — школьная, затем армейская жизнь тихого человека, сталкивающаяся с интересами тётки. «Заколдованное место» — вновь сумбур.

Хорошо, когда весело. Хорошо, когда страшно.

11.04.2014 ( http://trounin.ru/gogol32 )

Если верить предисловию Борхеса, давшему описание Германа Мелвилла, то сразу перед глазами встаёт фигура Артура Гордона Пима из практически одноимённой книги Эдгара По. Посудите сами, жил Мелвилл с Эдгаром По практически в одно время. Отправился в плавание в девятнадцать лет из порта под название Нантукет. Бежал с корабля от жестокого капитана на остров с каннибалами. Через сто дней его подобрало австралийское судно, где он спустя какое-то время поднял бунт. Если после этого перед вашими глазами не возник образ Артура Гордона Пима, то вы либо не читали Эдгара По, либо просто это всё глупые увязки.

Мелвилл известен как автор «Моби Дика». Его рассказы не так известны. Представленный сборник содержит рассказы и повести, написанные во временной отрезок с 1853 по 1856, так называемый газетный период творчества Мелвилла. Утверждают, будто при жизни Мелвилл не пользовался популярностью у читателей. Известность пришла намного позже, уже после смерти, даже не его, а Кафки. Получив клеймо предвестника Кафки, Мелвилл с ним так и попадает на книжные полки. И всё из-за одной уолл-стритской повести «Писец Бартлби».

Писатели XIX века подхватили инициативу более ранних писателей. В их творчестве обязательно присутствует описание мира, их собственных путешествий и взглядов. Тогда не было иного способа познания мира, кроме как читать заметки путешественников. В то время людям был интересен именно окружающий мир. Не далёкие планеты и не глубины океанов. Именно быт и нравы иных земель. Путешествие по планете было всегда связано с препятствиями, занятием было довольно продолжительным и для крепких здоровьем людей. Мелвилл был из их числа. Он смело может быть назван Мартином Иденом. Бывший моряк, позже писатель. Судьба к нему была не столь благосклонна, и жизнь свою он закончил не по тому сценарию, на который обрёк своего героя Джек Лондон. Как знать, может жизнеописание Мелвилла как раз и вдохновило Лондона на написание «Мартина Идена».

Издатель книги — провокатор. Название для сборника «Рай для Холостяков и Ад для Девиц» просто не может не резать взгляд. Мне кажется, что большинство читателей от этого книга только потеряла. Не каждый возьмёт такую книгу, скорее сославшись на схожесть с Пауло Коэльо, а значит автор опять будет читать нотации о том как правильно жить. Девушки иного толка подумают о том, что очередной мужик самоутвержается, и отвернутся от книги. Даже не станут читать предисловие Борхеса, достаточно надписи на корешке. И изрезанный взгляд скользит по книжной полке дальше. Подобного рода сборник рассказов был издан ещё при жизни Мелвилла. И назывался он «Рассказы на веранде».

Первый рассказ оттолкнёт от книги тех читателей, что закрывают книгу после определённого количества страниц. Уверяю, «Веранда» настолько глубокомысленное произведение, рождённое восприятием мира писателем через призму собственного я. Такое гораздо больше заинтересует поклонников Германа Гессе или Джеймса Джойса, нежели человека, пожелавшего найти лёгкое чтение. Большая часть жизненного опыта умещается в этом коротком рассказе. Миросозерцательная картина — писатель смотрит со своей веранды по сторонам. Он уже многое в жизни испытал. Многое прочитал. Без сносок порой просто не обойтись. Не каждый из нас способен по строчкам помнить Библию, образы из которой так часто используются Мелвиллом.

Особой любовью проникаешься к Мелвиллу после следующей повести. Уже она стоит громогласных похвал — «Писец Бартлби». Да, именно из-за неё Мелвилл назван прокафкой. Повесть — протест. Такого подхода к жизни, как у главного героя, трудно найти. На все предложения он отвечает, что предпочтёт отказаться. Выполняет только узко заданную ему работу и всё. Но почему же Кафка. Загадочность, недосказанность, тайна, абсурд. Видимо только из-за этого. В иных рассказах сборника такой подход больше не встречается. Можно, конечно, приравнять повесть к «Процессу». Тут тоже дело происходит в конторе, связанной с судом. Недоумение от происходящего не только у читателя, но и у всех героев повести, но какой заряд полезности испытываешь, просто не передать словами.

«Бенито Серено» — детективная повесть. Читатель сидит и недоумевает. Он склонен считать, что перед ним что-то в духе «Писца Бартлби». С каждой страницей в душе поднимает какая-то мистическая нотка и к горлу подпирает ощущение ужаса. Опять интересно до последней страницы. Мелвилл обязательно всё расставит по своим местам, он не оставит место для недосказанности. Может данная повесть была порождением его жизненного опыта. Капитан американского корабля видит корабль-призрак и решается отправиться на помощь терпящим крушение морякам. Мелвиллу так удачно всё удалось расписать, что читатель вместе с капитаном проходит все этапы непонимания происходящих событий.

Другое произведение, связанное с морем — «Энкантадас, или заколдованные острова». Это скорее путевые заметки, перемешанные с устными сказаниями матросов, частенько посещающих эти места. С первой страницы Мелвилл сравнивает острова с кучами мусорами, раскиданными по океану в слепом порядке. С особой любовью он уделяет внимание каждому острову, восхищается блюдами из черепах. Ведь Энкантадас — это те самые Галапагосы, о которых слышал любой человек, хоть раз открывавший учебник по географии. Мелвилл расскажет всё, начиная с открытия островов и заканчивая наиболее яркими обитателями: жителями свободной пиратской республики острова Карла, потерявшей близких людей вдовой, об отшельнике, о прототипе Робинзона Крузо. Любопытные факты дополнят повесть, описание китов и пингвинов не будут лишними.

Продолжают тему описания тех или иных мест рассказы «Два храма» и собственно «Рай для Холостяков и Ад для Девиц». Они не поражают воображение и по своему построению больше напоминают рассказы Эдгара По, относящиеся к тем же рассказам, что описывают те или иные места. Мелвилл посещает церковь и театр, проводит параллели, увязывает всё к одному. И до сих пор читатель может сам в этом убедиться, когда в церкви тебе скажут, как надо себя вести, и ещё могут не признать своим, а в театре, храме искусства, тебе тоже укажут правила приличия, но никогда не оттолкнут, а скорее решительно прижмут к себе и больше не отпустят. Раем для холостяков оказывается клуб неженатых лондонских юристов-тамплиеров, которые по случайности, а может и нет, имеют такое же сходство с тамплиерами, как и их самоназвание на английском языке. Мелвилл потешается. Адом для Девиц окажется обыкновенная фабрика, куда не берут замужних и с детьми, где всё выжимают из человека, покуда он молод. Такие простые истины скрывались под столь провокационным названием.