Константин Трунин - А. Куприн

Куприн всё равно оказался прав. Он дал представление о том, почему Россию начинало лихорадить. Читатель сам понял, почему от этой лихорадки царской России предстояло умереть.

Что видишь, о том лучше не рассказывать. Зачем обнажать язвы повседневности? Легче от этого не будет, исправлять ситуацию никто не станет. Никуда не денешься от желания поделиться. Что сидит внутри человека, он должен перебороть сам. Всё обречено сгинуть, ибо иного выбора у людей не существует. Как не желай им блага, не пытайся образумить, в душе и ты являешь точно таким же, кого взялся осуждать. Всякий индивидуум повязан с социумом, как бы ему не казалось иначе. Другого быть не могло, поэтому нужно относиться снисходительно и не ломать имеющееся. Попробуй исправить сейчас, столкнёшься с общим несогласием. Давайте отправимся вслед за Куприным на Донбасс и в Царицын, дабы лично убедиться.

Сперва заметка «Загадочный смех». Александр поделился рецензией на театральное представление, рассказав о происходившем на сцене действии. Занавес светской жизни закроется, чтобы в 1896 году открыться в промышленных регионах страны. Куприн отправился на «Юзовский завод», от которого вскоре запылает злобой главный герой «Молоха». Прожорливое предприятие не знает отдыха ночью и днём, поглощая один ресурс, выдавая взамен другой. Стоит производству остановиться, дорогостоящая конструкция выйдет из строя.

В 1899 году Александр пишет очерк «В главной шахте». Не самое приятное впечатление, связанное с условиями труда рабочих и с образом жизни самих рабочих. Молох истинно с азартом поглощал человеческие души, никому не позволяя освободиться. Находясь в продуваемом тесном пространстве по восемнадцать часов, люди промокали от льющейся на них воды, стараясь продвинуться в ещё более тесное пространство. Уставая от тяжёлых смен, они получали достойную их труда плату. Полученные деньги не уходили далее рабочего посёлка, оседая в увеселительных заведениях. Кто не сгорал от удушья, тот обращался в пепел под парами алкоголя. Если предпринимались попытки покинуть шахту, возникало желание вернуться. И снова тяжёлый труд, и снова вместо отдыха веселье. Если случится обвал, то спасать не станут. Молох торжествовал, чему человек даже не старался противиться.

Зачем спасать людей, не желающих иной судьбы? «Путевые картинки» — дополнительное подтверждение. Важнейшей из этих картинок станет «Царицынское пожарище». Новое подтверждение халатного отношения ко всему. Виноват в том пожаре оказался не злоумышленник, а рядовой обыватель, безразлично ко всему относящийся. Потому и надо начинать с себя, не ожидая, когда помощь придёт сверху. Выше находятся точно такие же люди, которые прежде не особо следили на совершаемыми ими действиями. Так отчего они станут заботиться о благе, ежели сам человек ничего не предпринимает для его достижения?

В Царицыне заготавливали лес. За его хранением не следили, сваливая кучами, где окажется удобней. Продукцию не страховали, не задумываясь о возможной утрате. И когда полыхнуло, тогда рухнули надежды на будущее, сгорали состояния, обращая в прах накопления. Подобная безалаберность присутствует повсеместно, как и безразличие к своему и чужому имуществу. Пока не случится происшествия, никто не задумается наперед, не предпримет оберегающих мероприятий. Но стоит быть беде, начинают проливаться слёзы и ищется сочувствие, тогда как следует осуждать, пусть сам подвергнешься осуждению. Надо возмущаться безалаберности, а не ей потворствовать, тогда не придётся показывать изначально ложное сочувствие.

Пожар утих. Его причины остались непонятными. Мужики продолжают курить рядом с лесом, горько сетуя на постигшее их несчастье. Им не понять, не надо пытаться объяснять. Дай таким право управлять, сгорит всё Россия. И продолжит тлеть впоследствии. Мужики останутся теми же, они продолжат серчать, сами потворствуя несчастливой к ним доле.

В 1902 году Куприн написал о тяжёлых последствиях былой славы. С таким грузом проще сразу пойти на дно, нежели продолжать влачить жалкое существование. Некогда звёзды — ныне больные старики в наровчатском доме престарелых. Они вспоминают прежнее величие и пребывают в безрадостном настроении от текущего момента. Им бы кто позволил снова вернуться на сцену, там они покажут блеск померкшего мастерства. Но они сами виноваты в случившемся — их погубила тяга к разгульному образу жизни. Теперь ничего не исправишь — остаётся вспоминать прошлое.

Не понимают актёры и того, что недалёк тот день, когда они умрут уже по-настоящему, а не в памяти людей. Сейчас они продолжают спорить друг с другом, доказывая некогда свойственное им великолепие. Когда-то они бы и не стали разговаривать с нынешними собеседниками, ибо не было худших представителей человечества, нежели их соперники по сцене. Они готовы были со света сжить, только бы самим продолжать купаться в лучах славы.

Они и в старости продолжают ощущать тепло тех дней. Более не неприступные горы, а жалкие впадины, куда стекаются их собственные слёзы, и слёзы соседей по дому престарелых. Теперь они могут осознать, как ошибались. Сегодня они протянут руку, постараются поддержать и возвысят, приукрашивая чью-то печаль. Не каждый продолжает думать о собственной значительности, некоторым постояльцам вспоминаются обиды давних лет. Да разве играли они плохо на сцене? Это было их особенностью — стилем! О том теперь думают люди, чего ранее не желали понимать.

Деньги испарились. Большие суммы оказались растраченными напрасно. Следовало откладывать на будущее, о чём артисты не задумывались. Главное показать блеск, сообщить зрителям о свойственной им красивой жизни, задрать нос повыше и пройтись с гонором по городам и весям. Таковыми артисты были с древнейших времён, продолжают оставаться и в наши дни, пока кто-нибудь не пожелает удостоить горьких воспоминаний об окончательно упущенных возможностях, погубленных прежде всего пристрастием к какой-либо зависимости.

У артистов есть афиши с их именами. Они бережно их хранят, поскольку никаким иным способом они не смогут доказать некогда свойственного им великолепия. Фрагменты памяти греют душу, тогда как не стоят ничего. Вот и приходится артистам развлекать себя игрой в карты, записывая проигранные суммы в долг, с осознанием невозможности вернуть деньги. Одно событие исправит гнетущее положение — для полного ухода на покой нужно будет умереть.

Поэтому данную повесть Куприна стоит считать предостережением всем творческим личностям, раскрывающим потенциал в период возможности, поскольку после обязательно наступит забвение. Не стоит думать о текущем великолепии, потом больнее о нём вспоминать. Либо гореть ярко, но не взывать к жалости, когда последует падение. Редкая творческая личность пожинает плоды успеха до старости, чаще уступая требованиям новых поколений, зажигающих собственные звёзды.