Константин Трунин - Архив сочинений — 2016. Часть II

Об этой крепости знают все и никто про неё не может знать что-то определённое. Она нужна и в ней нет никакой нужды. На крепость могут напасть, но никогда не нападали. На её стенах служит постоянный дозор, ничего не видящий за бескрайними песками. В её стенах правят порядки устава, должного неукоснительно соблюдаться. И когда случается происшествие, устав соблюдать нельзя, иначе безвинный будет убит. Кто смирится со службой, тот взирает на горизонт и мечтает о враге. Враг же есть в действительности, либо его присутствие мерещится. Где, в происходящем на страницах, сокрыта правда?

Враг в пустыне или враг внутри страны? Внешняя угроза зрима — никто в осуществление пессимистических прогнозов не верит. Внутренняя угроза не поддаётся осмыслению, поскольку убрать преграды кажется оправданным поступком. И если нападение будет совершено, знай о том всякий, истинно в него веровавшие ранее упадут истощёнными, истратив силы на борьбу со слепотой обывателей. Когда уши, глаза и рот забиты песком, о песке таким людям говорить бесполезно — они не способны слышать, показывать тоже бесполезно — они не видят, лишь мычат в ответ непонятное, отрицая наличие песка.

В апреле 1940 года Буццати издал «Татарскую пустыню», в июне Италия объявила войну Великобритании и Франции. Этого факта вполне достаточно, чтобы видеть в произведении Дино нечто большее, нежели допускать сравнение произведения с работами мастеров абсурда. Пески великой пустыни Европа пришли в движение, чего не замечали и чему потворствовали народы её населяющие. Они всматривались в мирно существующие форпосты и не верили, успокоившись после окончания Первой Мировой войны (когда-то прозываемой Великой). Люди всерьёз считали, что никогда в истории человечества не произойдёт повторения подобного противостояния. Отказывались видеть, не хотели слышать и опасались говорить, сокращали бюджеты на военные расходы: делали всё, только бы создавать иллюзию покоя. Буццати иносказательно об этом рассказал, но и он, надо полагать, до конца не верил в реальность вооружённого конфликта.

Дождётся ли гарнизон крепости пред Татарской пустыней войны? Если читатель уже успел ознакомиться с текстом произведения, то он знает ответ. И хоть войны к апрелю 1940 года не случилось, она обязательно разразится в ближайшее время. Пускай она не разразилась через два года, не случилось её и двадцать лет спустя, но нет гарантий, что она не случится ещё через год, например в 1939 году. Но и тогда никто не поверит в передвижения врага, пусть он стал зрим близ границ. Война была поистине Странной, вплоть до мая 1940. Европа сама убивала своих солдат — отдавала части себя под безраздельную власть пустыни. А потом враг закончил приготовления и обрушился тяжёлым сокращающим ударом.

11.12.2016 ( http://trounin.ru/buzzati40 )

Какой была Москва в начале XX века? Кажется, обычный тихий город, в котором ничего не происходит. Задумаешь писать дневник, а о чём и не найдёшь. Так представляется юному человеку, чьи заботы не доросли до требуемого уровня, чтобы начать понимать окружающий его мир. На самом деле, на улицах Москвы и во всех уголках Империи бурлила жизнь, рос уровень народного недовольства, обильно проливалась кровь и множество людей отбывало наказание в застенках за ведение подрывающей государственный строй деятельности. Для понимания этого нужно было действительно дорасти. Но и это не помешает сохранить тёплые воспоминания о детстве, постоянных переездах и холодных квартирах.

Стиль Бориса Евгеньева определить трудно. Он лирично повествует, в новом свете даёт понимание ностальгии, пишет местами потоком сознания, а иной раз показывает мастерство беллетриста. Если говорить о «Московской мозаике», то нужно упомянуть раскрытие перед читателем портрета города, исторические выкладки и сравнение с настоящим. Касательно повести «Где ты, Лиза?» упоминания заслуживает уже неистребимая тоска по Родине. «В Лондоне листопад…» — иная жизнь с отличным от русского мировоззрением и вместе с тем с неоспоримо важной культурной ценностью.

Во всех произведениях Евгеньев опирается на семью Анохиных. Зачиная от одного из них, он показывает становление его потомства. Безусловно, особо выделяется судьба Лизы, покинувшей страну вместе с матерью, латвийской немкой, после смерти отца. И как бы она не стремилась вернуться обратно в Москву к брату — мечтам не будет суждено осуществиться. Тому есть ряд мешающих обстоятельств, о которых читатель узнаёт из писем. Потерянная для себя, Лиза желает красиво жить, но обустроить быт не может, вследствие чего вынуждена бороться с нуждой, являясь игрушкой сперва матери, потом дедов, мужей и в итоге оказывается всеми брошенной, в том числе и государством.

Прошлым живут и Анохины из «Московской мозаики». Пытаться звонить на телефонный номер бесполезно — никто не ответит. Но не истребить желание набрать на аппарате сохранившиеся в памяти цифры. И нет ответа, лишь гудки. Евгеньев собирал мысли для главного героя повествования, предпочитающего грёзы о былом, как одного из радующих его моментов. Что в его прошлом примечательного? Полуграмотная мачеха, промерзшая квартира с печкой-буржуйкой, с нужником, запасом дров и кадкой квашенной, отвратной на вкус, капусты в соседней комнате. Может прелести женщин лёгкого поведения с Хитровки? Или красоты Арбата и Мясницкой улицы? Что бы не происходило в юные годы главного героя, ему приятно о них вспоминать.

А если Анохины окажутся по туристической путёвке в Великобритании, что им там делать? Они в совершенстве знают английский язык, с пользой проводят отведённое для поездки время и с грустью соотносят оставленное дома с грузом нравов чуждой для них страны. Нравы действительно едва ли не противоположные: ценности советского гражданина не сравнить с представлениями о реальности заграничного человека, готового, ради прибыли, льстивыми речами попрать общечеловеческие нормы морали. Евгеньев мельком упоминает такие моменты, читателю скорее предстоит пробежаться взглядом по списку достопримечательностей.

В приведённый сборник также включены рассказы «Тверской бульвар, осень…», «На склоне наших лет…», «Открытие Москвы». Они могут позволить читателю лучше представить творчество Бориса Евгеньева. Снова идёт речь про Анохиных, либо их семейство оказывается опосредованно связанным с повествованием. Ознакомиться с текстом можно, особенно зная о Москве не понаслышке, а зримо представляя упоминаемые автором места.

13.12.2016 ( http://trounin.ru/evgeniev57 )