Константин Трунин - Архив сочинений — 2016. Часть II

19.09.2016 ( http://trounin.ru/edda )

Кто больше всех недоволен чем-то, тот, чаще всего, является источником проблем. Людей не устраивает многое, в том числе и личная жизнь. Что тогда говорить про ситуацию на дороге, где пешеход — враг себе, а водитель — потенциальный правонарушитель? Придти к согласию не получится — к разумности принято взывать в свободное от занятий время, когда не знаешь, чем ещё напрячь остывающий от активности мозг. Поэтому не надо стесняться увлечений, отдаваясь им без остатка, тогда не останется времени для дум о плохом. Скоротать путь можно и в автомобиле, но обязательно под звуки музыки или внимания голосу чтеца аудиокниги. Если же слушать мотор и думать о жизни вообще, то получится нечто вроде «Рассказов о животных» Сергея Солоуха, где животными являются все вокруг, включая главного героя произведения.

Лишить прав, пусть ездит на автобусе — подумает читатель, наблюдая за лихой манерой вождения, уворачиваниями и построением геометрических фигур торможения в голове повествующего лица. Причём лишить не на определённый срок, а навсегда, может тогда он изменит образ жизни и займётся спокойным созерцанием действительности через боковое или заднее стекло в качестве пассажира. Конечно, внимая сюжетным авторским поворотам, читатель всё равно решит, будто опасность поджидает на каждой прямой или на следующем перекрёстке; с одной разницей — повлиять на развитие ситуации никак не получится. Пусть главный герой «Рассказов о животных» ездит дальше, век его, в любом случае, окажется коротким. Жаль людей, по воле случая обязанных пострадать. Однако, в произведении Солоуха абсолютно все подвержены безумию.

Кармагеддон? Весьма близко. Принцип схожий, нужно лишь понимать насколько приближены к реальности описываемые автором моменты. Когда главный герой садится за руль — он становится опасным участником дорожного движения, но, в отличии от Кармагеддона, он не стремится давить пешеходов, уничтожать другие автомобили и доехать до пункта назначения в короткий срок, вместо этого ему предстоит наблюдать, как этим занимается кто угодно, кроме него. Именно это позволяет его совести говорить в поучительном тоне, сетуя на особо умных лихачей, покуда он вынужден принимать меры к экстренному торможению и постоянно осознавать, как удачно его опять пронесло.

Жизнь главного героя протекает от одного увиденного дорожно-транспортного происшествия до следующего, разбавляемая воспоминаниями и различными случаями, о которых читатель узнаёт от автора, хотя и не понимает, зачем об этом вообще нужно было писать. Показать реалии? Если читатель им и верил, то скоро стал в них сомневаться. Излишне безумные поступки дают повод задуматься о настоящем, покуда не оказывается, что такое количество неприятностей не случается. Главный герой накручивает себя и притягивает к себе беды — да. Может ему стоит одуматься и ехать потише? Автор такой вариант не рассматривает.

Дорога должна доставлять удовольствие. Если такого не происходит, нужно искать причины. Герой Солоуха — часть авторского мира. Сам мир чёрно-белый, населённый грешными созданиями и не предполагает наличие красок, кроме красного цвета задних фар. Находится место сочувствующим, ими оказываются сотрудники автоинспекции, понимающие затруднения остановленного водителя и входящие в его положение, даже не денег ради. Об авторской манере шутить можно судить по фамилии действующего лица — Валенок (ударение на последний слог). Мир действительно мрачен, осталось наполнить его привлекательным сюжетом. Вот сюжета-то привлекательного Солоух читателю предложить не смог.

Не рой другому яму и не плюй в колодец, ибо тогда «Рассказы о животных» будут рассказами для животных.

20.09.2016 ( http://trounin.ru/soloukh16 )

Зачем серчать на современных авторов? Их творчество трудно оценить уже в силу того, что его нельзя трактовать в срезе происходящих в обществе изменений. От этого и случаются все недовольства. Читатель должен понимать хлипкость литературных рамок, должных в будущем рухнуть. Только время оставит в воспоминаниях труды достойных или счастливчиков, чьи произведения переживут века. Наглядный пример — культура Древнего мира, дошедшая до нас по обрывочным свидетельствам, при этом многое было навсегда утрачено, а что-то заново открыто позже. Именно таким образом произошло знакомство с поэтами III века до н. э. Менандром и Геродом — их работы частично сохранились, многое в них до сих не восстановлено, но имена этих людей теперь известны потомкам.

Менандр не писал о богах и героях, как то видно из произведений прежних поколений драматургов. Его интерес касался бытовых проблем, знакомых каждому читателю. Получается, минули тысячелетия и ничего в жизни не изменилось. Каким были подвержены люди чувствам, тем предаются и поныне. При этом Менандр не говорит в духе патетики и не возвышает расхожих суждений о днях ему современных, на всякий лад ныне трактуемых в положительных и отрицательных оттенках. Всё в рамках приличия, поэтому читателю будет трудно судить о жизни древних греков, так мало отличных от нас.

Построение произведений Менандра не претерпело серьёзных изменений. На сцене присутствуют актёры, хор, изредка выходят для произнесения речей боги. Но ни хор, ни боги отчётливо в дошедших текстах не проявляются. Они присутствуют, возможно обладают словами и должны были служить связующим звеном между актёрами и зрителями, разъясняя моменты для лучшего усвоения разворачивающегося действия. Вместо этого читатель теперь внимает диалогам действующих лиц и домыслам переводчика, додумывающего за автора эпизоды, так и не восстановленные.

Более-менее сохранились следующие произведения Менандра: Брюзга, Третейский суд, Отрезанная коса, Самиянка. Составить мнение о творчестве автора теперь стало возможным. Впрочем, представляют ли ценность труды Менандра? Как чудом уцелевшие свидетельства прошлого — да. С точки зрения читателя — сомнения.

Немного иначе воспринимается культура Древней Греции, благодаря сохранившимся трудам Герода. Если Менандра изучают на протяжении нескольких веков, то мимиамбы Герода — чуть более ста лет. В чём суть мимиамбов? Для их исполнения не требовалось сцены, их мог демонстрировать один актёр, заменяя собой всех прописанных действующих лиц. Данная особенность создаёт трудности при чтении, так как текстовой вариант не может предоставить требуемых эмоций. Грубо говоря, мимиамбы могут иметь сходство с выступлениями, имевшими место до Эсхила, когда на сцене был один актёр и если он с кем и общался, то только с хором. У Герода, разумеется, хор не прописан.