Константин Трунин - Архив сочинений — 2016. Часть I

Для начала не так уж и плохо. Надо присмотреться к творчеству Жорж Санд повнимательнее.

18.06.2016 ( http://trounin.ru/sand32 )

Хвалить беллетристов авансом никогда не следует, как не следует думать, будто, написав нечто интересное, автор сможет найти в себе силы дальше создавать достойные внимания произведения. К сожалению, читательская культура подпитывается самообманом, особенно, когда нужно показаться окружению ценителем хорошей литературы, пропев дифирамбы чему угодно, лишь бы оказаться в кругу себе подобных. Но как быть, если действительность интерпретируется в разрез с понимаем того, о чём писатель взялся рассказать? Допустим, Афганистан — это, помимо региона постоянных конфликтов, ещё и религиозная страна, где за обсуждение некоторых тем могут жестоко покарать без каких-либо судебных разбирательств. Разве можно, строя чью-то личную историю, прибегать к популяризации западных ценностей на страницах произведения? Халед Хоссейни думает, что можно. Оттого и возникает недоумение у читателя, совсем не ожидавшего увидеть то, чего быть не должно.

В своих историях Хоссейни опирается на детские впечатления о родной стране, откуда он уехал будучи мальчиком, а также на знакомство с жизнью Афганистана, оценивая её с позиции выросшего на Западе человека. Повествование отдаёт шаблонностью, заезженной индийскими писателями, а также Болливудом. Попытки Хоссейни дать читателю представление про Афганистан — калька представлений о бедняцкой жизни многих стран Востока, сохранившейся в неизменном виде с древнейших времён, продолжая существовать и ныне. В одном Хоссейни точно не прав — он не показывает склонность бедняков Востока к авантюризму и невольному желанию объегорить всех и вся, при малейшем на то удачном стечении обстоятельств. Вместо этого Хоссейни говорит о честных и глубоко несчастных людях, вынужденных мириться с обстоятельствами без надежд на светлое будущее.

Цельного сюжета произведение «И эхо летит по горам» не содержит. Читателю предлагается цепочка событий, связанных друг с другом судьбами героев, изредка пересекающихся, что даёт писателю момент для воссоздания на страницах будней очередного действующего лица. Говорить о кристальной честности каждого из них не приходится. Там, где надо извлекать выгоду, герои решают проникнуться тяжёлым положением людей и всеми силами стремятся им помогать. Будь то выходец из бедной семьи, кому судьбой было суждено стать обладателем состояния, или пластический хирург, тратящий накопления на исправление дефектов у обиженных войной и наследственностью — все действующие лица оторваны от реальности, что выдаёт в Хоссейни романтика, не желающего придать описываемому налёт настоящей жизни, словно подготавливая почву для экранизации, но никак не с целью показать настоящее.

Читатель может сказать, что «И эхо летит по горам» Халеда Хоссейни — это «От убийства до убийства» Аравинда Адиги наоборот. Авторы используют одинаковые приёмы изложения, но Хоссейни смотрит на жестокость мира через розовые очки, а Адига обходится без заслоняющей глаза мутной пелены ничего не значащих иллюзий. Оба этих писателя правдивы, но правда каждого исходит из истинного понимания проблем с позиций Запада и Востока. Творчество Хоссейни пропитано западными представлениями о реальности, а значит Халед обманываться рад, думая найти защиту в гуманизме, тогда как гуманизм-то и ведёт человечество к вырождению.

Проблемы Афганистана понятны. Их нельзя преодолеть силой желания. Нужно приложить общие усилия. Возрождение должно начаться с низа. Когда-то страна сделала шаг к лучшей жизни. Население Афганистана наконец-то получило надежду преодолеть многовековую отсталость. Последовавшие монархические раздоры и два государственных переворота ухудшили положение. Семья Хоссейни за два года до апрельской революции 1979 года покинула страну. Поэтому трудно судить насколько произведения Халеда могут отражать действительность, так как он не является свидетелем многого из того, что описывает. И акценты Хоссейни расставляет, не опираясь на полную историю Афганистана. С его слов получается, проблемы начались в 1979 году, а до того все жили в согласии.

19.06.2016 ( http://trounin.ru/hosseini13 )

Существует точка зрения, гласящая, будто «Трепет намерения» Энтони Бёрджесса является пародией на шпионские романы. Надо сразу сказать, данное определение произведению дал сам автор, ссылаясь в предисловии на бессмысленность Холодной войны. Читателю не дано найти то, о чём говорит Бёрджесс, поскольку «Трепет намерения» действительно подобен пародии, но только на английский юмор. Толком пошутить у Энтони так и не получилось. Происходящее на страницах вышло плоским, разбавленным суждениями о религии среди британских солдат и забавными приключениями засланца на территории Советского Союза.

Об английском юморе разговор всегда особый. Он у обитателей Альбиона весьма своеобразный: британцы высмеивают обыденность на примитивном уровне, воспроизводя наиглупейшие ситуации. Сразу становится понятным, почему редко возникает желание смеяться от дурацки представленных сцен, если они не снисходят до откровенной пошлости. Собственно, Бёрджесс низко не опускался, сохраняя вид интеллигента. Ему удаётся шутить, как истинному британцу, внося в сюжет глупые ситуации. Приводить конкретные примеры нет необходимости, они встречаются регулярно.

Впрочем, высмеять образ врага — это одно, а проехаться по религиозным чувствам сограждан — другое дело. Главный герой повествования изначально учится в религиозном учреждении, потом изучает славянские языки. Его дальнейший путь ясен и понятен — он становится военным. Теперь нужно решить задачу из задач — определиться с конфессией, чтобы и служить было приятно да не страдать от должных по уставу совершения требуемых ритуалов. Парадокс заключается в том, что атеисту в британских войсках приходится тяжко, чуть меньше достаётся протестантам, а католики подвержены особого рода мучениям, связанным со строгой позицией церкви к религиозным отправлениям.

Основательно надавив на больное, Бёрджесс кидается из крайности в крайность, наполняя сюжет сумбурными похождениями главного героя, разбавляя повествование уходом в эротические фантазии географического толка, воспринимая, допустим, Дарданеллы, женским половым органом. Фантазия на фантазии — ничего кроме фантазий. Внимать подобному со страниц читателю будет трудновато, как бы Бёрджесс не старался акцентировать внимание на нелепых моментах. Нет интереса искать вместе с автором немецкую проститутку в Лондоне, как и нет желания наблюдать за тупостью советских граждан, видящих в неадекватном милиционере работника КГБ.