Константин Трунин - Архив сочинений — 2016. Часть I

Валерий зациклен на одних и тех же моментах. Если ему хочется обсуждать затылок Хворостовкого, то делать он это будет на каждой странице, постоянно повторяясь и рассказывая уже ранее сказанное. Нравится ему это делать. Только текст произведения от этого превращается в сумбур, внимать которому нужно с особым трепетом, иначе лучше не читать. Мягко говоря, ерундой «Свечка» полнится. За чередой мыслей суть обнаружить не получится, если автор случайно не заденет чьи-то трепетные чувства.

Гораздо лучше у Залотухи получилось писать про активно действующего в городе маньяка, разбирая до тонкостей его помыслы и стремления. Вполне годная заготовка для сценария. В сюжете сохраняется авторское стремление к обилию слов, появляются светлые оттенки, вроде радости от посещения мест, связанных с Пушкиным, а также невероятный восторг автора от творчества Никиты Михалкова, чьи работы он растаскивает на цитаты и радует-радует-радует ими читателя. Если есть желание прикоснуться к криминальному сюжету с нотками прекрасных моментов, то почему бы и нет. Вторая часть отличается по смысловому наполнению от первой также, как та в свою очередь от третьей.

Закрывает первый том история о тюремном заключении. Довольно занимательном тюремном заключении. Залотуха сделал упор на религию. Не совсем понятно какую именно цель преследовал автор. Пусть и рассказывает он замечательно. Всё равно сохраняется ощущение лишних деталей. Впрочем, характеры Залотуха раскрывает превосходно, создавая реалистичные портреты действующих лиц. Прописанный им начальник тюрьмы — золотой человек, нашедший призвание в жизни. Заключённые не отличаются спокойным нравом, но сильно его уважают и боятся потерять. И вот где-то в подобных начинаниях сюжет снова проваливается в сумбур, резко обрывая повествование в угоду нового развития событий.

В самом деле, зачем Залотуха переключается с одной повествовательной линии на другие? Он помещает в сюжет проблематику взаимоотношения верующих заключённых, запрещающих пользоваться книгами другим заключённым, даже при желании тех прикоснуться к миру религии. И тут же читатель внимает каратистам-рэкетирам и событиям войны в Чечне глазами русских, воевавших на стороне боевиков.

«Свечку» следует назвать наработками Валерия Залотухи, что так и не были оформлены должным образом в отдельные произведения.

27.03.2016 ( http://trounin.ru/zalotukha14 )

Немецкий народ копил ненависть к миру. Рано или поздно обида за унижение должна была излиться. После Первой Мировой войны немцам оставалось лишь сожалеть о сложившемся положении. Их не покидало ощущение обмана, а складывающаяся обстановка толкала к выплеску негативных эмоций. Где быть добрым и порядочным, когда цены удваиваются к вечеру, а сам ты поставлен в рамки обязанного другим. Разумеется, в такой обстановке люди больше поверят тому, кто пообещает вернуть немцам право на гегемонию.

Джон Бойн ранее уже писал про события Второй Мировой войны, отступив на этот раз немного назад. Перед читателем разыгрывается семейная трагедия, замешанная на крахе ожиданий и оставшейся надежде на возвращение к былому благополучию. Отец главного героя — немец, мать — француженка. Сам главный герой слишком мал, чтобы осознать разницу между немцами и французами, как и понять суть противоречий этих народов. Читатель так и не дождётся духовного роста или морального падения главного героя. Бойн предлагает ознакомиться с примерной версией возможных событий тех лет, где всё крутится вокруг случайного свидетеля, чьи собственные мысли бесплотны.

Отец главного героя бьёт мать — та молча терпит. Мстит ли немец таким образом французам или его гложут иные проблемы? Скорее к политическим взглядам действующих лиц это не имеет отношения. Насилие в семье будет процветать и без каких-либо сопутствующих факторов, как бы автор не старался придать действию определённую окраску. Драма людей понятна и без этого. Они жили в тяжёлое время и тянулись ради самой жизни. И нет их вины, что обстоятельства складывались против них.

Бойн строит сцены по определённому сценарию, прорабатывая каждую. Читатель видит рост социальной агрессии европейцев, осознающих скорый приход нового витка конфликта. Со стороны немцев всё сильнее раздаются голоса реваншистского толка, им не терпится повернуть ситуацию вспять. Другие народы пребывают в апатии и не желают замечать подобных выходок. На фоне перемещений главного героя происходят события, раскрывающие для читателя ожидания прежде всего немцев, а главный герой при этом не чувствует себя немцем, он скорее француз, чтобы под осознанием этого не пытался донести автор.

Главный герой становится очевидцем не угнетающего положения Германии перед Второй Мировой войной и не её запущенного состояния, либо этапа роста национального самосознания, он опосредованно находится в стороне от всего происходящего, покуда не оказывается в поместье на вершине горы, хозяином которого является руководитель Третьего Рейха. Показав читателю возможности будущего, Бойн уже не возвращается назад, концентрируя внимание на личности непосредственно хозяина поместья, выстроившего в отдельно взятом месте свой собственный мир, что из малого пространства произрастает в окружающую действительность.

Читатель может заметить перелом в психике главного героя, отрицание старого в угоду новому, если посчитает это нужным. Главный герой продолжает оставаться куклой в руках автора. Его побуждениям никто не даст объяснений, как и возрасту, не поддающемуся точному определению, кроме тех лет, когда Бойн его точно обговаривает. В иных же эпизодах понять возраст главного героя гораздо труднее, поскольку его внутренняя хронология имеет отличия от внешнего хода времени.

Для детского восприятия «Мальчик на вершине горы» подойдёт идеально. У взрослых будет гораздо больше вопросов к тексту, поскольку одно дело внимать с интересом и другое — осознавать прочитанное. В любом случае, Бойн воссоздал правдивую картину тех дней, взяв для привлечения внимания нужных персонажей.

29.03.2016 ( http://trounin.ru/boyne15 )

Писать о нынешней ситуации стоит всегда, чтобы оставить потомкам точку зрения на происходящие события от лица очевидца. Подумать только, Иван Бунин скрупулёзно записывал свои мысли в дневник, часть из которых позже опубликовал, а другую — потерял, надёжно спрятав и так и не отыскав, спешно покидая Одессу и навсегда уезжая из России. Его мнение было и останется личным пониманием того времени. Годы прошли, поменялись границы, на карте появились другие страны, а прошлое осталось в прошлом, да на страницах очевидцев, чья боль ощутимее информации из учебников по истории и плодов вымысла беллетристов в реконструкции утраченных страстей.