Константин Трунин - Архив сочинений — 2016. Часть I

Читатель может извлечь из текста осознание наличия детективного сюжета или ему будет приятно стать участником театрального представления. Особенно грустно за читателя, купившего книгу и вынужденного её читать, чтобы понять, за что он всё-таки отдал деньги. Разве можно теперь её ругать и забрасывать на дальнюю полку? Определённо требуется сказать несколько ласковых слов, дабы капнуть бальзам на обожжённую душу подобных тебе.

Читать необходимо — без чтения человек далеко не продвинется. Люди раньше не читали и прозябали в тёмных веках, после возрождались и совершали технические и социальные революции. Потрясать мир способны подвигнуть кроме умных книг ещё и проходные книжки, случайно оказавшиеся в прицеле читательского интереса. Массе не так уж и важно, что именно читать — опосредованно их внимание со временем привлечёт серьёзная литература.

Фантасмагория сама по себе является порождением сновидений. Автор может дремать и от дрёмы создавать странные произведения, наполненные смыслами и тайнами, которые постоянно находит читатель, хотя написавший текст человек ни о чём подобном никогда не задумывался. Может и в «Автохтонах» кому-то повезёт найти хотя бы понимание того, с какой целью это произведение было написано.

Разумеется, время расставит приоритеты над должными остаться в памяти произведениями. Иногда случаются странности — тогда всё может быть.

04.04.2016 ( http://trounin.ru/galina15 )

Жители России всё никак не могут успокоиться, сожалея об утраченных колониях в Северной Америке. То и дело появляются деятели, готовые рассматривать разные варианты, лишь бы повернуть время вспять. И если не на самом деле, то хотя бы оглянуться назад под другим углом. Кирилл Еськов тоже предложил на суд читателя собственный вариант возможного прошлого, когда Меншиков не ушёл в опалу, а стал заметным человеком вдали от родной стороны. Всё могло быть так, но в пространном движении вперёд избежать реальности всё-таки не получится. Если верить Еськову, то как бы русские не пытались закрепить за собой заокеанские владения, ничего у них не получится.

Предлагаемый Кириллом вариант довольно утопичен. Представители России в его понимании — крайне гуманный народ, готовый сотрудничать с индейцами на самых настоящих демократических началах. Не может быть и речи об агрессии при добром соседстве и плодотворном сотрудничестве. Русские-то и могут закрепиться на американском континенте лишь с помощью обаяния.

Америка России была нужна. Уже в силу владения чем-то сверх имеющегося. Лишними эти колонии быть не могут. Еськов подробно рассказывает об этапах освоения Северной Америки, деяниях простых людей и, конечно, власть имущих. Взор читателя переносится от прерий в царский дворец, не встречая преград. Автор старался задействовать реальных исторических персонажей, показав их с привычной стороны, но позволив себе пролить устами владык интерес к далёким землям.

И всё-таки Кирилл Еськов словоизбыточен. Наполнение «Америkи» туманит понимание происходящего. Уж слишком автор старался погрузиться в ту эпоху, примеряя на себя роль исторических личностей. Отдельные фрагменты достойны похвалы, настолько они реалистично прописаны, но в остальном же произведение напоминает континент Северной Америки — есть доля смысла, размытая широкими реками, а вокруг всего этого обилие воды, скрывающей от читателя что-либо ещё.

Композиционно «Америkа» разбита на три части, мало связанные друг с другом. В первой раскрываются причины, благодаря которым русские закрепились в заокеанских колониях. Вторая — остаётся загадочной, поскольку кроме пустых диалогов в ней ничего нет. Третья — повествует о войне Севера и Юга, негритянских восстаниях и росте самосознания потомков переселенцев из России, задумавшихся о необходимости обрести независимость. Получается, начав говорить о благом, Еськов всё-таки свёл понимание утери американских владений к патовой ситуации. И это правильно, прошлое не терпит сослагательных наклонений — случившееся изменить нельзя, как бы тебе этого не хотелось. Изменив часть событий, финал должен оказаться таким, каким всё и оказалось.

Несмотря на противоречивость, именно заключительные страницы облагораживают книгу. Идея вмешательства в историю, при необходимости понимать утопичность такого шага, проработана лучше всевозможных похвал. Безусловно, историю легко переписать, причём сделать это можно, взяв за основу понимания минувших дней как раз книгу Еськова. Кто там в будущем разберёт, что на самом деле в прошлом было правдой? Таким образом история человечества как раз и складывается — мы привыкли доверять сведениям из сохранившихся источников.

«Америkа» Кирилла Еськова при любом варианте её трактования останется всего лишь полётом фантазии одного отдельного человека. Рассуждать о деталях наполнения будет лишним. Как уже сказано выше — Еськов словоизбыточен, чем и портит впечатление от чтения книги. Конечно, размышления автора в меру правдивы, когда дело доходит до осознания насколько далеко от Москвы находятся колонии. В этом плане талант Еськова с заделом на будущее воспринимается с радужными ожиданиями. Он тоже может достичь признания, стоит ему избавиться от излишней воды, отвлекающей внимание читателя от редких действительно прекрасно прописанных сцен.

06.04.2016 ( http://trounin.ru/eskov15 )

Цикл «Ойкумена» | Подцикл «Побег на рывок» | Книги №1—3

Далёкое-далёкое будущее, человечество колонизировало планеты, жизнь идёт неспешно и никаких катаклизмов не происходит. И где-то там на одной из планет живут люди, пропитанные испанскими мотивами самого благородного вида. Для приключенческого сюжета подобный романтический антураж хорошо подходит, если произведение рассчитано на детскую аудиторию. Такую книгу могут читать даже девочки, ведь главный герой — обаятельный, красивый и верный шпаге персонаж. Казалось бы, имеются все нужные составляющие для успеха. Однако, Дмитрий Громов и Олег Ладыженский, пишущие под псевдонимом Гери Лайон Олди, создавали трилогию «Побег на рывок» для подростков, чей возраст вот-вот минует отметку совершеннолетия.

Не будет ошибкой назвать все три произведения, составляющие цикл, образцом литературы эпохи романтизма, исходя только от самой иллюзорности описываемого. Совершенно очевидно, что хоть в каком будущем, но человечество никогда не деградирует до тотального отказа от прогресса в пользу восстановления порядков минувших тысячелетий. Такое возможно только в книгах. Если читатель готов принимать приключения в космосе на основании благородства действующих лиц, умеющих передвигаться на лошадях, владеть холодным оружием и поражать дам манерами, но пренебрегающих технологиями и живущими в оторванном от реальности мире, то такое состояние можно принять за данность.