Константин Трунин - Архив сочинений — 2015

Уоллес не акцентирует внимание на самих преступлениях, сообщая о них опосредованно. Где-то там кто-то что-то увидел. Будь добр теперь следователь найти преступника. И было бы всё просто, да Уоллес не любит лёгких решений, предпочитая изобретать различные ситуации, вполне имеющие право на существование. Допустим, полицейские заметили, как некто сбросил тело с моста в реку. Теперь они теряются в догадках, так как упустили сбросивших и теперь не могут найти само тело. Было тут преступление или полицейским всё померещилось? Ломать голову есть над чем. Уоллес расплетает клубок в своей манере, описывая вне понимания возможной логики развития событий, давая действующим лицам порцию стрессовых ситуаций, чем позволяя последовательно выполнить план розыскных мероприятий.

Изложение отчасти сумбурное. Читателю будет трудно следить за перемещениями действующих лиц. Увязать происходящее в единую линию затруднительно. Она не имеет никакого значения, ведь автор держит читателя в напряжении, стараясь действиями персонажей перекрыть все остальные моменты. Дров в огонь будет подбрасывать сам преступник, активно препятствующий своему обнаружению. Ему не составляет труда удушить полицейского, дабы отбить желание у других идти по его следам. Впрочем, личность преступника также не имеет никакого значения. Кем бы в итоге он не оказался — Уоллес не ставил себе целью показать чью-либо находчивость.

Нет у Уоллеса лишних слов для пустого топтания на месте. Все куда-то постоянно перемещаются, редко включая мыслительный аппарат, совершая шаги скорее инстинктивно, нежели руководствуясь доводами адекватного восприятия реальности. Бег по извилистому пути без возвращения обратно — таким предстаёт «Лицо во мраке». Перевёрнутая страница может быть забыта в угоду следующей, сообщающей читателю очередную порцию сведений о продвижении дела. В постоянной погоне теряется интерес к самому расследованию. Начинает складываться впечатление, что к упавшему с моста телу привязали тяжёлый предмет, и искать его надо было не по берегам, а отправить водолазов на дно, где они найдут не тело, а нечто другое, просто захороненное на время.

Само преступление не кажется важным для повествования. Скорее оно лишь мотив для начала книги, сюжет которой никем не контролируется, а автор просто пишет, не имея никаких определённых целей. Действующие лица обрастают подробностями; изначально второстепенные персонажи захватывают всё большее пространства, вытесняя основных героев. Уоллес всё чаще делает отступления, рисуя уже не действие, а портреты людей, вдыхая в них жизнь. И они действительно уже не воспринимаются выдуманными персонажами. Кажется, перед читателем описание реального человека. Есть к этому талант у Уоллеса. Хорошо бы подобных лиц увязать с сюжетом книг, где подобные описания являются лишь частью повествования, наполненного множеством других деталей. Всему Уоллес уделяется внимание, умудряясь двигать сюжет семимильными шагами вперёд.

Много писать — хорошо. Но хотелось бы более сбалансированного произведения.

19.09.2015 ( http://trounin.ru/wallace24 )

Мо Янь однажды родился и ещё ни разу не умирал, вместо него это делали другие. Зато Мо Янь сумел их глазами показать самого себя. Пожалуй, подобный вариант автобиографии ранее никто не писал. Мо Янь слишком импульсивен, категоричен и обладает излишне поганым языком. Он создаёт иллюзию деревенского простака и не скупится на унижающие собственное достоинство слова. Поведать он мог о чём угодно, но предпочёл уделить внимание своей личности. И самое интересное, Мо Янь не является главным действующим лицом повествования — эту роль он отвёл другому человеку, вынужденному постоянно перерождаться. Именно от его лица Мо Янь предпочитает говорить. Только слишком часто Мо Янь забывает о чём пишет, отдаляя внимание читателя от страданий очередного перерождения. Книга «Устал рождаться и умирать» начинается бодро, но вскоре теряет очертания, всё более распадаясь и не неся уже того смысла, которого до этого Мо Янь придерживался.

У классической китайской литературы есть определённые черты, по которым она легко узнаётся. Мо Янь старается их придерживаться, но только на первых страницах, чтобы далее уже никогда о них не вспоминать. По своей форме «Устал рождаться и умирать» напоминает книги XIX века, где автор в начале каждой главы коротко сообщает её содержание, что убивает интерес у читателя XXI века, не терпящего, когда ему сообщают подобную информацию заранее. Содержание книги — это скорее сказка: Мо Янь соединил в повествовании представления китайцев о загробной жизни и буддийскую модель перерождений. Результатом этого стало вольное авторское представление о перерождениях одного человека, убитого ещё до появления на свет самого Мо Яня. Можно сказать больше, Мо Янь и этот человек родились практически в одно время, о чём читатель вскоре догадается, недоумевая от тех эпитетов, которыми автор награждает не только себя в утробе матери, но и унизительные выражения о своих же родителях. Как-то это расходится с нормами конфуцианской морали, как бы ещё не совсем уничтоженную Культурной революцией.

Самые яркие эпизоды книги связаны с жизнью осла, в теле которого главный герой перерождается в начале. Мо Янь не описывает состояние плода до родов. Читатель сразу знакомится с его первыми мыслями после появления на свет. Автор никого не жалеет, едко делясь словами человека, что ныне обратился в упрямое животное. Постепенно происходит отождествление, дающееся с большим трудом. Десять лет ему будет отведено прожить в данном обличье, и все эти годы стали для Мо Яня отличной возможностью рассказать о собственном детстве, которое он помнит плохо, зато от лица осла представляет их в весьма забавном виде. Это скорее эпическое представление быта осла, нежели серьёзное понимание мотивов человека, волей Владыки подземного мира принявшего обличье подобного существа. Не сказать чтобы Мо Янь переживал за подобные проделки, поскольку и себя он ни в грош не ставит, равняя едва ли не с самым последним созданием на планете.

Мо Янь не просто вспоминает себя, он ещё и цитирует собственные произведения, заполняя ими страницы. Будто нет новых мыслей — книга и без того напоминает свалку всего. Со смертью осла Мо Янь потерялся, не сумев вжиться в последующие перерождения. Безлико перед читателем проходит вол, также незаметно пройдёт собака. Некоторый всплеск у Мо Яня случится только при перерождении главного героя в свинью. Тут автор никак не мог стоять в стороне, поскольку вдоль и поперёк страницы исписаны выдержками из его труда по свиноводству, которые он с успехом применил в данном художественном произведении. Теперь читателя будет ждать более эпический рассказ, где найдётся место революции внутри стада и счастливому спасению от глупостей коллективного разума людей. Свинье Мо Яня не хватает размаха, поэтому её нельзя поставить в один ряд с Чжу Бацзе из «Путешествия на запад» У Чэнъэня. Думается, Мо Янь хотел создать нечто подобное, да не сумел.