Авторов Коллектив - Основные произведения иностранной художественной литературы. Азия. Африка

В целом сотканная из богатейшего и разнообразного материала «Тысяча и одна ночь» дает почти всестороннюю картину жизни позднесредневекового общества и является ценнейшим культурно-историческим памятником эпохи.

Художественный метод рассказчиков, совокупными усилиями на протяжении веков создававших этот сплав народной фантазии и опыта, весьма элементарен. В новеллах действуют условные типы (царь, визирь, купец, ремесленник, судья, колдунья, нищий и т. д.), чьи качества не проявляются в поступках, но лишь описываются рассказчиком наряду с прочими реалиями. Однако живой юмор, неисчерпаемая фантазия и удивительное искусство занимательного рассказа и поныне обеспечивают этому собранию широкую популярность во всем мире.

Книга тысячи и одной ночи: В 8 т. / Пер., вступ. ст. и коммент. М.А. Салье; Под ред. И. Ю. Крачковского — М. — Л.: Academia, 1932–1939.

Книга 1001 ночи / Пер. с араб. М.А.Салье: В 8 т. — М.: Гослитиздат, 1958–1960.

Тысяча и одна ночь: Избранные сказки / Пер. М. Салье; Вступ. ст., сост. и примеч. Б. Шидфар. — М.: Худож. лит., 1975. — 478 с. — (Б-ка всемирной лит.).

Горстер А., Крымский А. Е. К литературной истории «Тысячи и одной ночи» // Юбилейный сборник в честь В. Ф. Миллера. — М., 1900.— С. 225–240.

Эструп И. Исследование о 1001 ночи, ее составе, возникновении и развитии / Пер. с датск. Т. Ланге. — М., 1905 — 117 с.

Burton R. F. Love, war and fancy. — London: Kimber, 1964. — 288 p.

Elisseeff N. Themes et motifs des «Mille et une nuits». — Beyrouth, 1949.— 241 p.

Oestrup I. Studien iiber 1001 Nacht. — Stuttgart, 1925.

Абу-ль-Валид Ахмад ибн Абдаллах аль-Махзуми, вошедший в историю арабской литературы под именем Ибн Зейдун, происходил из знатной семьи. Годы юности он провел в упорной учебе и стал образованнейшим человеком, обладая обширными познаниями во многих областях науки и культуры своего времени.

В молодости Ибн Зейдун участвовал в восстании, сокрушившем омейядское государство в Кордове, на развалинах которого возникло государство Джахваригов. Но не политическая деятельность заставила последующие поколения вспоминать его имя, а его трагическая любовь к кордовской поэтессе аль-Валляде бинт аль-Мустакафи, вдохновившей Ибн Зейдуна на создание множества стихов. Поэтесса предпочла Ибн Зейдуну могущественного кордовского сановника Ибн Абдуса, и тот, желая избавиться от докучливого поэта, заключил Ибн Зейдуна в тюрьму. Там поэт написал много касыд, посвященных аль-Валляде, и целый ряд посланий, обращенных к Ибн Джахвару. В них он заискивает перед кордовским правителем, взывая о милосердии. Его послания изобилуют необычными метафорами и пословицами. Не дождавшись прошения, Ибн Зейдун бежал из тюрьмы и вынужден был скитаться по Испании, где подвизался при дворах правителей Севильи, Кордовы, ставшей столицей эмирата.

Диван Ибн Зейдуна — один из немногих дошедших до нас поэтических сборников периода существования мусульманских государств в Испании. В него вошли как его стихи, написанные в традиционных жанрах — панегирики, элегии, касьиы, — так и послания, содержащие большое количество пословиц, стихов и парафраз из Корана и произведений различных поэтов.

Наиболее известна его касыда «Нуния», т. е. касыда с рифмой на букву «н». «Нуния» посвящена аль-Валляде и проникнута глубокой нежностью к любимой и горечью, связанной с ее непостоянством. Лирические стихи Ибн Зейдуна, особенно написанные им в тюрьме и скитаниях, наполнены описаниями природы Испании, отмечены свежестью образов и искренностью чувств.

[Стихи] / Пер. Ю. Хазанова // Арабская поэзия средних веков, — М., 1975.— С. 584–612. [Стихи] / Пер. Ю. Хазанова // Из классической арабской поэзии, — М., 1983.— С. 238–243.

Фильштинский И. М. [Ибн Зейдун] // Фильштинский И. М. Арабская классическая литература. — М., 1965,- С. 242–244.

Cour A. Un poete arabe d’Andalousie. Ibn Zaidoun. — Paris: Constantine, 1920.

Hammer-Purgstall J. Ibn Zeidun // Hammer-Purgstall J. Literaturgeschichte der Araber. — Wien, 1855. — Bd. 6,- S. 143–164.

Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири вошел в историю арабской литературы как автор 50 макам, признанных арабской критикой шедеврами с точки зрения стилистики.

Весьма благополучная жизнь аль-Харири, унаследовавшего от отца богатое поместье, а впоследствии занявшего в Басре довольно высокий пост «начальника информационной службы» и пользовавшегося покровительством халифа аль-Мустаршида и других высокопоставленных лиц, позволяла ему серьезно заниматься филологией и литературой. В вычурной прозе и стихах его макам, текст которых даже образованные арабы не могут понять без необходимого комментария, чувствуется образованный филолог, блестящий знаток арабского классического языка, решительно выступающий против всяческих отклонений от классических норм в сторону живой речи.

Макама — плутовская новелла, написанная рифмованной прозой со стихотворными вставками, описывающая похождения образованного литератора, полунищего и полубродяги, скитающегося по городам, где он зарабатывает себе на пропитание чтением своих стихов, а также различными плутовскими проделками. Таким жанр макамы сложился у предшественников аль-Харири.

Герой макам аль-Харири — Абу Зайд из Саруджа, образованный и предприимчивый бродяга. Повествование в макамах ведется от лица купца аль-Хариса ибн Хаммама, который путешествует по разным городам и, встречая всюду Абу Зайда, становится свидетелем его «деятельности», обнаруживающей недюжинный ум, богатое поэтическое дарование, а также виртуозное владение арабским литературным слогом. Всякий раз появляясь на каком-нибудь сборище и увлекая слушателей изысканными рассказами о своих вымышленных приключениях, Абу Зайд добивается своей нехитрой цели — получает обед и немного денег для переезда на новое место, где в новом обличии повторяет то же самое. При этом Абу Зайд ценит свою независимость бродяги и не хочет поступиться ею ради более благополучной придворной, но зависимой жизни. Рассказчик (а с ним, разумеется, и автор) относится с явной симпатией к Абу Зайду. В макамах нет ни назойливой дидактики, ни нравоучений. Находчивость, талант и образованность поэта вызывают восхищение, а весьма неблаговидные плутни — лишь доброжелательные упреки. В этом любовании человеческими возможностями намечается интерес к свободному проявлению личности, характерный для культуры развитого средневековья.

[Макамы]; Золотая монета; 3-я макама / Пер. Е.Перцова // Азиатский вестник. — 1825,— Ч. 1,- С. 52–56, 267–275.

Караван / Пер. Н.Делибюрабера // Сын отечества — 1826 — Ч. 107.— № 11, — С. 251–263.