Мария Феникс - Жизнь и карты Люлькиной / Ленорман

– Да, я люблю животных больше, чем людей.

– А почему ты не удивился, что по крови не Ланжерон?

– Я знал об этом. Мой отец сказал мне, что не может иметь детей, но я для него – как сын. Мы решили не расстраивать мать и подыгрывали ей всю жизнь. Она думала, что водит нас за нос, я также знал, что она несколько преувеличивает свою сердечную болезнь.

– Лиса в чистом виде.

– Ты правильно сделала, что не сказала мне о том, что она столкнула тебя с лестницы, иначе бы я превратил её в фарш и действительно сел бы в тюрьму. Я прошу тебя, пожалуйста, не мсти ей теперь, мою мать жизнь и так уже наказала… лучше вложи свою энергию в знания, в то, что ты умеешь делать лучше всего.

– Что я умею делать лучше всего?

– Ты знаешь о людях больше, чем они сами о себе могут представить. Ты можешь дать ответ на любой вопрос.

– Не на любой, а на чётко сформулированный.

– Я видел, как ты работаешь, у тебя не было карт, круглый стол, чёрная бархатная скатерть, ты и клиент, ты смотрела им в глаза, рассказывала такие вещи, от которых у них волосы становились дыбом… некоторые рыдали, некоторые смеялись, ты не брала с них денег, но брала с них обещание «Будьте творцами своей жизни! Помните, нереально реально, невозможное возможно, тайное явно».

Тебя мало кто понимал, и даже я не понимал, что это значит. Тогда весь мой разум затуманивала ревность, меня крайне злило, что на них у тебя было время, а на меня – нет! Ты вечно была занята костюмами, картами, клиентами. Я не понимал, зачем вообще я переехал из своих ланжеронских хором в твою комнатушку без камина, ванны и прочих удобств?! А потом сам себе отвечал: а я это сделал, потому что хотел этого, и это было мое второе самостоятельное решение. Первым было решение пойти на военную службу в отдел специальной внешней разведки. Времени прошло достаточно, и теперь я могу тебе рассказать, где именно я пропадал в таких долгих путешествиях… если ты, конечно, хочешь это знать.

– Отдел внешней разведки?

– Да. Мне всегда нравились в жизни три вещи: оружие, секс и женское внимание. Эта работа реализовывала все три мои основные потребности. Задача нашего отделения была в том, чтобы получать и передавать важную политическую, дипломатическую и военную информацию о странах, враждебно настроенных к Франции, при этом не пролив ни капли крови.

В подразделении нас было трое: Гаспар, рыжий, с бородой, массивный, брутальный парень ростом 206 см, его коронная фраза звучала так: «Я даю тебе право выбора, что сломать тебе первым?». Шарль, кудрявый брюнет с чёрными-чёрными глазами, костлявый, высокий, пианист, танцор, иконописец – он у нас отвечал за духовность и обольщал тех, в чьём вкусе было искусство, культура, религия, часто был командирован в монастыри, ростом мы были примерно одинаковы, поэтому иногда, если того требовало задание, мы подменяли друг друга. Третьим был я, высокий блондин, атлетичного телосложения, с глазами «голубее, чем само небо», моей основной работой было быть несуществующим принцем для информационного объекта, удивлять, обольщать, соблазнять.

У нас была всесторонняя подготовка, и каждый из нас прошёл жёсткий отбор, мы сдавали более 20 предметов: там было всё, от владения мечом до уроков иконописи. Моим неоспоримым преимуществом было знание четырех языков. Таким образом, страны, в которые меня могли командировать, были не только в Европе, но и в других частях света. Чтобы туда доехать, нужно время, основной транспорт: корабли и кони. В моем случае верховая езда отпадала, потому что наездник я был весьма посредственный. 70% времени уходило на дорогу.

– Хм, и многих ты наобольщал за свои командировки?

– Столько, сколько требовала её величество Франция. Мы давали присягу, и если бы нас поймали, то нужно было бы самоликвидироваться. Шарль, Гаспар и я на спор вытащили по бумажке, кто как это сделает в случае провала. Мне попалась бумажка, на которой было написано: «самоликвидация через повешение». За этим занимательным пари нас застал Александрин, наш информационный куратор и наставник, отвесил нам хороших люлей за такое ребячество и приказал работать так, чтоб нам никогда не пришлось применить то, что мы накалякали на этих бумажках. Шарля отправил на тренировку с мечами, меня – писать икону, а Гаспара – учить иностранные языки. Мы дружно послали Александрина французским матом и разошлись выполнять военный приказ. Теперь у меня от тебя секретов нет, я не мог тебе рассказать об этом раньше, потому что тогда пришлось бы тебя убить за знание военной тайны.

– Спасибо за откровенность. А я-то думала, что не удовлетворяю тебя в постели.

– Нет, я бы тебе поставил 200 баллов из 100 возможных, Марианна, в тебе секса было на 4 гарема.

– Я хотела тебя спросить… почему ты так боялся лошадей?

– Когда мне было 14, я чуть не расшиб голову на полном скаку: проехался затылком по траве. С тех пор кони для меня – это нечто неуправляемое, и очень свободолюбивое. Ты не хочешь, знать, как я живу сейчас?

– Нет.

– Я хочу знать, как ты живёшь сейчас. В двадцать первом веке. Расскажи мне.

– О, нет, я не буду тебе ничего рассказывать, все вопросы к моему виктимному культурно-литературному альтер-эго.

– А что у тебя сейчас со здоровьем?

– Я ж тебе сказала, это вопросы не ко мне. Если у тебя больше нет вопросов про XVIII—XIX век, я ухожу.

– Нет, есть. Последний. Почему ты сказала, что не хочешь иметь со мной ничего общего, в том числе и детей?

– Потому что я слышала, как ты отдавал приказ повесить свою беременную любовницу. Меня бы тоже приказал повесить?..

– Нет! Что ты конкретно слышала?

– Ты злился, к тебе пришёл твой ланжеронский слуга и говорил, что девушка не хочет прерывать беременность, и ты ответил, что она знает много лишнего, и её нужно ликвидировать, и не тебе учить, как это делается. Слуга ушёл, ну и ты, как обычно в стрессовой ситуации, решил выпить, и я сама впервые в жизни напилась вдребезги от осознания того, с каким чудовищем живу. Ты каждый день говорил о том, как хочешь семью, детей, но при этом у тебя рука не дрогнула убить своего будущего ребёнка и его мать…

– Какого хрена ты вернулась раньше? Ты же в это время обычно собирала свои травки?

– У меня заболели ноги, поэтому я пришла раньше.

– Если бы ты пришла ещё на 5 минут раньше, ты бы узнала следующее: это был не слуга. Замаскированный Александрин сообщил, что мой информационный объект был двойным агентом, а забеременела она специально, чтобы выжать из меня максимум информации, поняв, что я работаю на французскую разведку и представляла угрозу для её величества Франции. Поэтому её нужно было ликвидировать.

Касаемо детей: – дети это не мебель, не тумбочка, не шкаф для интерьера! Я хотел видеть в своих детях черты любимой женщины, все остальные варианты меня не устраивали! Я понял, что ты слышала разговор с Александрином, и это означало, что тебя тоже нужно убить…