Александр Кушнир - 100 магнитоальбомов советского рока

Альбом "LV" оказался в числе первых радикальных записей, которые действительно полюбила страна. Он создавался летом 82-го года, когда в активе Майка уже были акустические "Все братья-сестры" и "Сладкая N", а также зоопарковский концертник "Blues de Moscou".

Изначально "LV" задумывался как набор акустических песен, исполняемых под гитару в сопровождении электронных барабанов. Существует версия, что одна из причин сольной записи альбома (т.е. не в рамках "Зоопарка") заключалась в том, что к началу сессии в Ленинграде отсутствовал барабанщик группы Андрей Данилов, а чуть позднее уехал в иногороднюю командировку гитарист Александр Храбунов. По другой версии, акустический характер "LV" не вписывался в уже устоявшуюся концепцию "Зоопарка", в основном исполнявшего в электричестве ритм-энд-блюзы и утяжеленные рок-н-роллы. И, наконец, наиболее правдоподобным представляется то, что, несмотря на дружеские отношения между Тропилло и Майком, у лидера "Зоопарка" в тот период отсутствовала техническая возможность зафиксировать свои композиции в полноценном электрическом варианте.

Цикл новых песен Майк решил записать в студии театрального института у своего приятеля Игоря "Панкера" Гудкова. Панкер не имел опыта звукорежиссерской работы, зато обладал кипучей энергией, организаторскими способностями и, что самое главное, очень любил и ценил майковские песни.

Инициатива записи исходила именно от Панкера. Произошло это через пару месяцев после того, как он устроился на работу в студию театрального института - не без помощи отчима, работавшего в обкоме КПСС. Боевой арсенал студии составляли три магнитофона STM, тесловский пульт и ревербератор, а также несколько микрофонов Telefunken.

Явных недостатков работы в этой студии было, как минимум, два. Во-первых, запись можно было осуществлять только летом, когда в институте заканчивались учебные занятия и все экзамены проходили в соседнем корпусе. Вторым минусом было то, что в связи со строгой пропускной системой и отсутствием звукоизоляции практически невозможно было использовать живые барабаны. Поэтому Майк вынужден был работать в сопровождении отечественного ритм-бокса, одолженного у Тропилло. Это был тот самый ритм-бокс "Электроника", с которым группа Кино записала альбом "45". (Для полноты картины можно упомянуть, что последующие альбомы, создававшиеся в студии у Гудкова - "Нервная ночь" Кинчева и дебютная работа "Секрета" "Ты и я", записывались уже с живыми барабанами.).

...Допотопная советская драм-машина, нехотя выстукивавшая на тоскливо-утробных тембрах лишь самые примитивные ритмы, тем не менее расщедрилась на вполне сносный ритмический каркас. На ритм-бокс Майк наиграл гитарную сетку, затем шел вокал и, в случае необходимости, остальные инструменты. Запись происходила методом наложения, причем при каждом последующем наложении звучание драм-машины "проседало" вглубь. Тем не менее полноценное звучание основных инструментальных партий - в промежутке между ритм-боксом и вокалом - в основном удалось сохранить.

...Принесенный Майком материал был насколько интересным, настолько и сырым. Часть вещей приходилось доделывать непосредственно в студии при помощи других музыкантов. Гудкову удалось организовать их проход "сквозь вахту", причем чаще всего - по одному, чтобы не вызывать ненужных подозрений.

На трех композициях Майку подыграл и подпел Гребенщиков. Появившийся вскоре гитарист "Зоопарка" Александр Храбунов придумал соло в композиции "Белая ночь / Белое тепло", написанной Майком во время ночных прогулок по Питеру вместе с фотографом Вилли Усовым.

"Это любимая песня Бори Гребенщикова, - анонсировал ее Майк на концертах. - Я до сих пор не уверен в том, что она хороша, но он уверяет меня в обратном".

В "Песне Гуру" басист "Зоопарка" Илья Куликов ускорил темп, придумал "реплики из зала" и стилизовал саму композицию под кабак.

В песне "6 утра" гитарную партию неожиданно исполнил знакомый Майка Юлик Харитонов - создатель мифической группы "Винни Пух", случайно зашедший на сессию по каким-то делам и нарвавшийся на предложение записать соло.

Надо сказать, что Майк никогда не считал себя великим гитаристом и при первой же возможности старался гитарные проигрыши обходить стороной. Тем не менее соло в "Я не знаю, зачем" Майк придумал сам и искренне им гордился. Также он сыграл ряд гитарных партий на других композициях, каждый раз подходя к этому процессу максимально ответственно.

Две песни - "Лето" и "Я не знаю, зачем" Майк посвятил своим приятелям - Цою и Свинье. "Лето" было написано как своеобразный ответ на цоевскую "Весну". "Я не знаю, зачем" создавалась специально под голос Свина, и Майк старался петь этот панк-боевик в агрессивной и жесткой манере. Майк хотел, чтобы эти песни исполнялись соответственно Цоем и Свиньей, что получилось лишь наполовину - Свинья, изменив в майковской песне несколько слов и название ("Надристать"), впоследствии периодически ее исполнял.

Уместно заметить, что в советском роке Майк одним из первых начал исследовать эстетику кавер-версий. Он любил вырывать песню из традиционной среды и помещать ее в непривычный контекст. К примеру, на нескольких ранних концертах он исполнял песню композитора Андрея Петрова "Эй, моряк, ты слишком долго плавал" в стиле heavy metal, превращая это романтическое произведение в жесточайшее гитарное рубилово.

...Спустя две недели запись альбома была фактические закончена. Оставалось лишь продумать драматургию, оформление и наложить шумы.

Источником шумов послужили немецкие грампластинки, раздобытые на фирме "Мелодия". К примеру, в интродукции к песне "Завтра меня здесь не будет" Майк использовал разнообразные вокзальные шумы, перед которыми женский голос объявляет на немецком языке: "Фрагмент номер сорок два. Подход поезда". Майку понравилась ритмичная немецкая речь и неожиданное появление женского голоса. Возможно поэтому он решил оставить это объявление.

В "Увертюру" Майк захотел включить какой-нибудь фрагмент классической музыки, причем - обязательно со скрипками.

"В процессе работы со студентами театрального института мне приходилось прослушивать массу классики, - вспоминает Гудков, который даже по тем временам был на удивление культурным панком. - Для начала я предложил Майку Вивальди и Моцарта, но он отказался. Потом мы откопали в фонотеке "Полет валькирий" Вагнера. Майк вспомнил, что он его когда-то слышал, и ему понравилось. Все остальное было делом техники. Я поставил пластинку на проигрыватель, а Майк с первого раза угадал с ручками на пульте - одной плавно уменьшил громкость пластинки, а другой как бы издалека подвел первые гитарные аккорды "Увертюры".