Дмитрий Соколов - Психогенные грибы

Все, о чем я пишу дальше, — это в основном достижения очень и очень отдельно взятых ученых и не совсем ученых. Многие из них «страшно далеки» от main stream. [40] «Главное течение» (англ.) Многие работают сами по себе. Многие выполняют эти исследования «по боку» «основной» работы. Многие пользуются терпимостью или «темнотой» коллег. Здесь что ни человек, то отдельная история.

Если попытаться выделить основной методологический подход к изучению энтеогенов в рамках западной науки, то мне кажется, что он гениально проиллюстрирован в одной хорошо известной истории. Ее рассказывают про Ходжу Насреддина и еще много про кого. Герой этой истории—ну, скажем, Ходжа Насреддин—ночью лазает по улице на карачках под фонарем. Знакомый прохожий спрашивает, что он здесь делает. Тот отвечает, что потерял ключи. Прохожий вызывается помочь ему, тоже ищет. Наконец, после долгих поисков, он спрашивает у Насреддина, помнит ли он, где именно он потерял ключи. «Да, — отвечает Ходжа, — вон там», — и показывает на темную противоположную сторону улицы. «Черт возьми! — восклицает помощник. — Почему же ты ищешь здесь?!!»«Здесь светлее», — объясняет Ходжа.

Я имею в виду, что обычно исследования проводятся так: существует какая-нибудь лаборатория, а в ней какая-нибудь накатанная методика и некто, желающий заниматься энтеогенами. Например, у них накатана методика какого-нибудь психологического теста на вшивость, измерения объема выдыхаемого воздуха или обучения мышей различать запахи. И вот в эту методику суются, скажем, грибы, и привычно замеряются данные, которые потом, конечно, не нужны никому и ни для чего. Я шучу, но совсем немножко. Примерно так это обычно и работает.

Так делаются плохие исследования. О таких я почти рассказывать не буду, но если вы поищете сами среди современных статей, вы легко их найдете, будьте уверены, в большинстве.

2. Итак, в «Истории» я уже упоминал про Роджера Хейма, который сделал первые биологические определения и описания псилоцибиновых грибов, а также про Альберта Хофманна, который выделил из грибов их активное начало — алкалоиды псилоцибин и псилоцин. Эти линии исследования были, конечно, продолжены, и вот их главные результаты.

Псилоцибин и псилоцин содержат в основном грибы видов Psilocybe и Panaeolus. (Есть еще несколько видов грибов, принадлежащих к родам Inocybe, Conocybe, Gymnopilius, Psatyrella и содержащих эти алкалоиды, но их роль относительно невелика.) Эти грибы растут практически по всему миру: в Европе, в обеих Америках, Австралии, Океании, Африке и т. д. Их виды для разных мест различаются, но практически трудно найти место, где какие-нибудь виды Psilocybe иди Panaeolus в какое-нибудь время, в каких-нибудь условиях не росли. Очень может быть, что сейчас вместе со знаниями об их разновидностях и эффектах растет и ареал их распространения. Эти грибы — 100 %-ные сапрофиты, то есть живут за счет разложения органических веществ (в отличие от других грибов — паразитических (живущих за счет хозяина) или микоризных (образующих симбиотические отношения с корнями деревьев). Они хорошо заселяют «нарушенные» биоценозы, то есть, грубо говоря, места, где уже не природа, но еще не асфальт, а таких на Земле очень много. По каким-то причинам они любят расти близко к человеку; их практически никогда не находят в полной глуши. [41] Я долго искал эти грибы по всем уголкам Израиля, а нашел в конце концов на газоне под окнами моей лаборатории, в Университетском кампусе. Это очень обычная история. Основной средой их обитания являются влажные луга и поляны; многие из них предпочитают, чтобы на этих лугах был коровий или лошадиный навоз. Видов много, и они, на самом деле, довольно разнообразны и по виду, и по своим предпочтениям.

Многие из них на сломе синеют, хотя этот признак нельзя считать ни необходимым, ни достаточным для определения и тем более для употребления. Химическая природа этого посинения неизвестна, хотя, вероятнее всего, связана с реакцией псилоцина на воздухе. Грибы различаются в содержании псилоцина и псилоцибина; большая полная таблица этой информации опубликована Полом Стаметсом (Paul Stamets) в книге «Psilocybine Mushrooms of the World» и на сайте его компании www.fungi.com. Такая информация в отношении каждого конкретного вида важна практически (сколько есть; как хранить), но ее по-прежнему накоплено мало. Есть очень «сильные» грибы, например, Psilocybe cyanescens, растущая на северо-западе США, во влажных лесах штата Вашингтон; есть гораздо менее активные; для многих видов такие данные по-прежнему не установлены.

Чуть ли не каждый год описываются новые виды Psilocybe и прочих, в основном из мало исследованных районов Земли; но знаменитая своей «силой» «Astoria», например, тоже была описана совсем недавно, хотя растет в США. Гастон Гузман, один из основных специалистов по их систематике, говорит, что даже в его Мексике, где он изучает их полжизни, неописанных видов еще много.

Активными веществами являются не только псилоцибин и псилоцин, но также баоесцин и норбаоесцин, про которые известно на порядок меньше. Их содержание в «обычных» видах также невелико. Псилоцибин химически очень близок к псилоцину, отличаясь от него одной фосфорной группой. Она делает его гораздо стабильнее, и при хранении грибов (сушке, заморозке и т п.) псилоцин распадается быстро, а псилоцибин, наоборот, очень стоек (месяцы и годы в хороших условиях). Вот почему некоторые грибы хорошо сохраняют свою психоактивность при хранении — например, Psilocybe cubensis, в которой много псилоцибина и мало псилоцина; а некоторые — например, Panaeolus subbalteus—хранятся хуже. Действиями псилоцибин и псилоцин не различаются, потому что псилоцибин сам по себе неактивен, но превращается в псилоцин очень быстро при всасывании из желудка в кровь.

Синтетический псилоцибин изготавливался швейцарской фирмой Sandoz (где и работал Хофманн) и в 60-е был дешев (а для многих в виде опытных образцов бесплатен) и доступен для научных исследований, наряду с ЛСД. Изготавливается и сейчас, но в гораздо меньших количествах и с совсем другой системой распределения.

3. Нейрохимическое действие псилоцина — то есть как и на что он действует в мозгу—тоже исследовано, но похуже. В большинстве книг написано, что он действует как антагонист серотониновых рецепторов, и часто с таким пафосом, как будто это объясняет, почему он так действует на психику. Можно расслабиться — не объясняет. Другие антагонисты серотонина трипов не вызывают. Совсем недавно картина несколько прояснилась: индольные психеделики (одним из которых является псилоцин) являются агонистами по отношению к особому подклассу серотониновых рецепторов, которые обозначают как 5-НТ2А. У этих данных есть хорошие доказательства—такие, как реально психоактивные вещества с близкими эффектами, синтезированные с помощью компьютерного моделирования, специально «нацеленные» на 5-НТ2А рецепторы. Причем активны они в очень малых дозировках, соизмеримых с ЛСД. По той же логике уже сделаны некоторые препараты, способные более или менее селективно прекращать действие псилоцина. Псилоцибин вызывает в опытах кросспривыкание с ЛСД, [42] Это значит, что у подопытного животного привыкание (снижение чувствительности) к одному веществу вызывает одновременно привыкание к другому что очень вероятно означает, что их биохимические пути сливаются и они действуют на мозг через одни и те же системы. Вообще они очень близки друг к другу по действию, и различия значимы только для опытных «психонавтов». Среди таких различий обычно упоминают, что средняя длительность трипа меньше у грибов (4–6 часов) и больше (до 12 часов) с ЛСД; что грибы имеют более «личностный» характер, «добродушны» и склонны к юмору, чем «безличное» ЛСД; что грибы ведут к опыту более «земному» и близкому к природе, а ЛСД чаще несет «в космос»; грибной процесс «мягче», более плавен, ЛСД резче и интенсивнее; что грибы легче ввести в контекст группы. Повторяю, что различия эти тонкие и очень усредненные; сходства между их эффектами значительно больше, чем различий, и для большинства практических целей они взаимозаменяемы.