Сергей Кучеренко - Рыбы у себя дома

Но интереснее то, что по «нашей теме». Мимо теперь проплывают не только галечные, но и песчано-галечные косы и даже песчаные. Песок еще сер или бур, крупнозернист, но завтра появится и желтый, мелкий — спутник уравновешенных — не горных и не заболоченных рек.

И заливов час от часу становится больше, они окружены рядами тальников. Там, в тихой, спокойной воде — свой, обособленный рыбий мирок. В этих заливах еще должны быть налимы и ленки, но есть и щуки, и сомы. Хариус может проплывать рядом с косаткой-скрипуном, что почти равнозначно северной ели, обвитой южной лианой. А на широкой (в иных местах — до 10 километров) пойме задымились, затуманились блюдца озерушек и полудуги стариц… Озерный гольян, вьюны и карась в них точно есть, должен уже показаться и ротан-головешка.

Первый 400-километровый пробег мы закончили недалеко от устья реки Ольги. Отаборились на полуострове с тихим заливом и высокой галечной косой. Поставили закидушки, забросили удочки, начали хлестать воду спиннингами. Интерес не только к рыбе вообще, а — какая она здесь? К последним закатным отблескам в нашем садке были ленок, пара щук, два губаря, красноперый жерех и дюжина карасей.

Ночью слушали Амур. Он как бы рассказывал нам о своих радостях и горестях, о прожитом и пережитом. На недалеком перекате в теснинах между скалами он бесновался, могуче гудел и ревел, разбрасывая вокруг гулкое эхо. А здесь, у табора, пологий берег ласкали спокойные, расслабленные волны. Мы пытались расшифровать голоса мощного неукротимого потока, смотрели в безмятежно черное звездное небо и загадывали: а что завтра?

Утром с закидушек сняли приличного сома и полуметрового налима. Синявки были, пескарь-губач Черского, чебак. Слазили на гору, полюбовались дивными пейзажами, позавтракали и — снова в путь.

К обеду следующего дня мы остановились на острове у местечка Кумара, на высоком взлобке рядом с широкой левобережной низкой поймой, иссеченной протоками и длинными старицами. Меня давно это место интересует: здесь через Амур проходит биогеографический рубеж между приамурско-маньчжурской фауной с юго-восточной стороны, охотско-камчатской и восточно-сибирской — с северо-западной. В прошлом веке сюда нет-нет да и забредали тигр, непальская куница харза, амурский лесной кот, маньчжурский заяц, фазан… До этого же места поднимаются и многие виды рыб китайского ихтиологического комплекса: белый амур, чернобрюшка, верхогляд, желтощек, сазан, толстолоб, китайский окунь ауха, амурский бычок, белый лещ… Да сей рубеж заметен и по растительности: на склонах появляется много дубов, в долине формируется широколиственная урема типично маньчжурского облика — с ясенем, ильмом, липами, амурским бархатом, мелколистным и маньчжурским кленами…

Если бы мы взобрались на высокий берег да внимательно осмотрелись, все равно не увидели бы такой четкости биогеографического рубежа, какую мне нередко приходилось наблюдать на стрелках некоторых водораздельных хребтов: посмотришь с высоты в одну сторону — суровая сибирская природа, обернешься в противоположную — богатые кедрово-широколиственные леса. В этой низине, а особенно по реке, рубежу ширина 100, а то и 200–300 километров.

Через час после Кумары мы достигли Корсаковского кривуна. Моторка вроде прямо к селу Корсакову подлетела, но неожиданно уперлась в скалу и на 120 градусов завернула вправо. Верно в книгах написано: чуть больше километра по прямой посуху к 30 — речным кривуном. Но и это не все: к пройденной петле вплотную примкнула соседняя, такая же, с еще более узким перешейком у старого села Буссе — всего 600 метров.

А далее Амур стремительно и прямолинейно помчался почти на юг, к Благовещенску, словно намереваясь обогнуть Зейско-Буреинскую равнину. Девятая сотня километров реке, а она все еще горная, все еще быстрая и узкая, и все еще глухо шуршит галькой русло да шумят перекаты, хотя заметно меньше их стало.

Лишь ниже устья Зеи Амур преображается: становится вдвое шире, гораздо многоводнее и спокойнее. При слиянии этих рек — длинная песчаная коса с множеством куликов, цапель, ворон и других птиц. Даже при беглом взгляде видно превосходство Зеи над Амуром в мощи. Завернув в нее и проплыв 15 километров против течения, удивляемся: приток, а в 2–3 раза шире реки, в которую впадает, и к тому же полноводнее: 16,5 процента годового стока Амуру дает эта река, в два с лишним раза больше, чем Шилка с Аргунью.

Справочники свидетельствуют: длина Зеи 1242 километра, площадь водосбора — 233 тысячи квадратных километров. По этим показателям Амур выше слияния превосходит Зею в два раза. Но Зея гораздо богаче водами, ибо собирает их с дождевых районов.

Мы не имеем возможности плыть по Зее, преодолевая напор ее воды, и для краткого знакомства с нею придется ограничиться тем, что мне известно по прежним путешествиям. На 284 километрах от устья до встречи с 647-километровой Селемджой эта река многоводна, умеренно быстра, имеет прекрасно разработанную широкую пойму. Обликом, гидрологическими характеристиками и ихтиофауной она схожа с Амуром между Благовещенском и устьем Бурей. А на протяжении 400 километров выше места слияния и Зея и Селемджа сродни Амуру, виденному нами накануне. Зейское водохранилище — глубокое озеро с площадью 2420 квадратных километров, а питающая его Зея в своих верховьях — типичная горная река в 3,3 сотни километров длиною. Ледяная, стремительная, каменистая. Пристанище закоренелых рыб-холодолюбов — хариуса, ленка, тайменя, сига… На верхних 250 километрах Селемджа и Зея во всем — как сестры-двойняшки.

В низовьях своенравная Зея то упирается в белые горы правобережья, то уходит в степные просторы равнины с левого берега. Белые скалы, белые косы и дно из белого песка. Даже острова в белых берегах. Множество проток, заливов, озер, стариц, притоков. Зея здесь гораздо спокойнее, чем Амур выше слияния. В ней много сазана, толстолоба, сома, щуки, обычны косатки, белый лещ, оба вида красноперов.

В третий день стремительного знакомства с Амуром мы проплываем на своей моторке от Благовещенска, удобно приютившегося на слиянии Зеи с Амуром, до предгорного села Пашкова ровно 400 километров. Путь наш пролегает вдоль Зейско-Буреинской равнины. Пойма широченная, долина необозримая, в сети проток не всегда найдешь главное русло. Его ширина в иных местах до 1,5 и даже 2 километров. Огромные луговые острова в окантовке густых тальников, песчано-галечных кос и отмелей, множество больших и малых озер, в которых нашего «прославившегося» в послевоенные годы ротана-головешки уже не может не быть: они тихие, щедро прогреваемые, заросшие, тинистые. Вероятно, здесь уже появились тропические змееголовы, упорно именуемые местными рыбаками угрями.