Л. Михеева - 111 симфоний

По возвращении на родину Гайдн увидел первый из поставленных ему памятников — недалеко от Рорау. В Вене был устроен концерт, где прозвучали три его новые симфонии, и выступил со своим фортепианным концертом ученик маэстро — Бетховен. Их встреча состоялась еще в родном городе Бетховена, Бонне, который Гайдн посетил по дороге в Лондон. И хотя занятия шли не без трений, Бетховен относился к старому композитору с большим уважением и посвятил ему три фортепианные сонаты опус 2.

В последнее десятилетие жизни под впечатлением грандиозного фестиваля Генделя в Вестминстерском соборе Гайдн проявляет большой интерес к хоровой музыке. Он создает шесть месс и оратории “Сотворение мира” и “Времена года”. Исполнением “Сотворения мира” в актовом зале Венского университета было отмечено 76-летие Гайдна. Ромен Роллан писал: “Высшая аристократия, смешавшись с музыкантами, ожидала у дверей университета сына каретника из Рорау, прибывшего в карете князя Эстергази. При громе труб и литавр, под шум оваций он был внесен в залу. Князь Лобковиц, Сальери и Бетховен целовали у него руку. Княгиня Эстергази и две другие знатные дамы сняли плащи, чтобы укутать ноги старцу. Безумствование зала, крики, восторженные слезы были не под силу автору “Сотворения мира”. Он удалился в слезах посреди своей оратории и с порога благословил Вену...” Умер Гайдн 31 мая 1809 года в Вене, занятой наполеоновскими войсками. Сам французский император, узнав о его смерти, отдал приказ выставить у дверей его дома почетный караул. Похороны состоялись 1 июня. Однако, когда в 1820 году князь Эстергази распорядился перезахоронить останки Гайдна в церкви Эйзенштадта, и гроб был вскрыт, оказалось, что под сохранившимся париком нет черепа (его похитили, чтобы изучить особенности строения и, кроме того, предохранить от разрушения). Череп был соединен с останками лишь в середине следующего столетия, 5 июня 1954 года.

Симфония № 45, фа-диез минор, "Прощальная" (1772)

Состав оркестра: 2 гобоя, фагот, 2 валторны, струнные (не более 9 человек).

На рубеже 60—70-х годов в творчестве композитора происходит стилевой перелом. Одна за другой появляются симфонии патетические, нередко в миноре. Они представляют новый стиль Гайдна, связывающий его поиски экспрессивной выразительности с немецким литературным течением “Бури и натиска”.

За симфонией № 45 закрепилось название "Прощальная", и этому существует несколько объяснений. Одно, со слов самого Гайдна, сохранилось в воспоминаниях современников. Во время написания этой симфонии Гайдн служил в капелле князя Эстергази, одного из венгерских магнатов, чье богатство и роскошь соперничали с императорскими. Их главные резиденции располагались в городке Эйзенштадте и поместье Эстергаз. В январе 1772 года князь Николаус Эстергази повелел, чтобы во время его пребывания в Эстергазе семьи музыкантов капеллы (их тогда было 16) жили там же. Лишь в отсутствие князя музыканты могли покидать Эстергаз и навещать жен и детей. Исключение было сделано только для капельмейстера и первого скрипача.

В тот год князь необычно долго оставался в поместье, и истомленные холостяцкой жизнью оркестранты обратились за помощью к своему руководителю — капельмейстеру. Гайдн остроумно решил эту проблему и сумел передать просьбу музыкантов князю во время исполнения своей новой, Сорок пятой симфонии. По другой версии, просьба касалась жалованья, которое князь давно не платил оркестру, и в симфонии содержался намек на то, что музыканты готовы распрощаться с капеллой. Еще одна легенда — прямо противоположная: сам князь решил распустить капеллу, оставив оркестрантов без средств к существованию. И, наконец, последняя, драматическая, выдвинутая романтиками в XIX веке: Прощальная симфония воплощает прощание с жизнью. Однако в рукописи партитуры название отсутствует. Надпись в начале — частично по-латыни, частично по-итальянски — гласит: “Симфония фа-диез минор. Во имя Господа от меня, Джузеппе Гайдна. 772”, а в конце по-латыни: “Хвала Богу!”.

Первое исполнение состоялось в Эстергазе осенью того же 1772 года княжеской капеллой под управлением Гайдна.

Прощальная симфония стоит в творчестве Гайдна особняком. Необычна ее тональность — фа-диез минор, редко использовавшаяся в то время. Не характерен для XVIII века и одноименный мажор, в котором симфония завершается и в котором написан менуэт. Но самое уникальное — медленное завершение симфонии, своего рода дополнительное адажио, следующее за финалом, из-за чего Прощальную симфонию часто считают пятичастной.

Патетический характер первой части определяется уже в главной партии, открывающей симфонию сразу, без медленного вступления. Экспрессивная ниспадающая по тонам минорного трезвучия тема скрипок обостряется характерным синкопированным ритмом аккомпанемента, сопоставлениями форте и пиано, внезапными модуляциями в минорные же тональности. В одной из минорных тональностей звучит побочная партия, что неожиданно для классической симфонии (предполагается одноименный мажор). Побочная, как обычно у Гайдна, мелодически не самостоятельна и повторяет главную, только с ниспадающим стонущим мотивом скрипок в конце. Краткая заключительная партия, тоже минорная, с извилистыми, словно умоляющими ходами, еще более усиливает горестную патетику экспозиции, почти лишенную мажорных устоев. Зато разработка сразу же утверждает мажор, а второй ее раздел образует светлый эпизод с новой темой — умиротворенной, галантно закругленной. После паузы с внезапной силой провозглашается главная тема, — начинается реприза. Более динамичная, она лишена повторов, насыщена активным развитием.

Вторая часть — адажио — светла и безмятежна, изысканна и галантна. Звучит преимущественно струнный квартет (партия контрабасов не выделена), причем скрипки — с сурдинами, динамика в пределах пианиссимо. Использована сонатная форма с близкими по характеру темами, с разработкой, исполняемой одними струнными, и сжатой репризой, в которой главная партия украшена “золотым ходом” валторн.

Третья часть — менуэт — напоминает деревенский танец с постоянным сопоставлением эффектов пиано (только скрипки) и форте (весь оркестр), с ясно членящейся темой и обилием повторов. Трио начинается “золотым ходом” валторн, а в конце его происходит неожиданное омрачение, — мажор уступает место минору, предвосхищая настроение финала. Возвращение первого раздела заставляет забыть об этой мимолетной тени.

Четвертая часть образно перекликается с первой. Побочная партия снова мелодически не самостоятельна, но, в отличие от минорной главной, окрашена в беззаботные мажорные тона. Разработка, хотя и небольшая — истинно классический образец мастерства мотивного развития. Реприза сумрачная, не повторяет экспозицию, а внезапно обрывается на подъеме... После общей паузы начинается новое адажио с вариациями. Нежная тема, изложенная терциями, кажется безмятежной, но звучность постепенно угасает, возникает чувство тревоги. Один за другим умолкают инструменты, музыканты, окончившие свою партию, гасят свечи, горевшие перед их пультами, и уходят. После первых вариаций оркестр покидают исполнители на духовых инструментах. Уход музыкантов струнной группы начинается с басов; на сцене остаются альт и две скрипки и, наконец, дуэт скрипок с сурдинами тихо доигрывает свои трогательные пассажи.