Людмила Михеева - 111 симфоний

Третья часть — прелестный грациозный вальс. Возможно, на отказ от скерцо композитора натолкнул пример симфоний Брамса, покровителя и друга Дворжака (в двух его первых симфониях — аналогичное обозначение темпа: Allegretto grazioso — и нередки вальсовые ритмы). Однако первая тема — напевная, интимная, элегического славянского склада — более всего напоминает вальсовые образы Чайковского. А сменяющие её настороженные переклички духовых и струнных, построенные на хроматических ходах и внезапных сфорцандо, прямо перекликаются с одной из тем первой части симфонии «Зимние грезы». Еще одна песенно-танцевальная тема в народном духе варьируется в трио, более камерном по звучанию. Это — автоцитата из написанной за 15 лет до того оперы «Упрямцы», песня на слова «Так молода девчонка, так стар муж». Простая, многократно повторяющаяся мелодия расцвечивается изобретательной оркестровкой. Трехчастная форма классична: первый раздел повторяется после трио без изменений (da capo). Но вслед за тем помещена развернутая кода, рисующая картину бесшабашного веселья, очень напоминающая некоторые Славянские танцы, вторая серия которых незадолго до того была завершена композитором. Появляются еще две плясовые темы, чередуются парный (деревянные духовые) и массовый (tutti, фортиссимо) танцы. Для создания такой незамысловатой сцены Дворжак применяет достаточно сложный полифонический прием — двойной контрапункт. Да и сама тема деревянных — мастерская трансформация темы трио: неторопливая, трехдольная, она превращается здесь в стремительную бойкую польку, оригинальность которой подчеркнута неквадратным строением — вместо привычного деления на четырехтакты — девятитакт.

В финале царят безудержное веселье и радость, как в финалах классических симфоний Гайдна или Бетховена. И форма больше напоминает о финале Героической, чем о привычных в XIX веке сонатных. Это вариации классического типа с обилием повторов, сохраняющие строение и характер темы. Однако они включены в более крупную трехчастную форму и тематически тесно связаны с первой частью (сходный принцип применен Брамсом в финале Четвертой симфонии, однако характер музыки прямо противоположен). Открывает финал звонкая фанфара солирующих труб, словно призывающих слушателей ко вниманию; завершает вступление тремоло литавры. Первый раздел — тема с четырьмя вариациями. Незамысловатую мелодию народно-танцевального склада играют виолончели. Она воспринимается как вариант свирельного наигрыша первой части. В вариациях тема изобретательно обогащается новыми оркестровыми, фактурными, полифоническими красками. Лирический склад отличает третью вариацию: нежные звуки солирующей флейты накладываются на вступительную фанфару трубы. После четвертой вариации начинается средний раздел финала. Он построен на подлинной студенческой песне — четко ритмованной, грубоватой, примитивной теме гобоев и кларнетов. Она также варьируется, окрашиваясь в комические тона, а затем начинается ее разработка. Здесь обнаруживается интонационное родство студенческой песни с темой вариаций первого раздела финала. Начало репризы возвещает фанфара валторн и труб, и вновь излагается тема и четыре вариации, но уже в ином оркестровом наряде, с новыми подголосками. Реприза звучит прозрачно, лирично, и тема финала все более сближается с главной партией первой части. Лишь последняя вариация и стремительная кода рисуют картину массового народного веселья, перекликаясь с кодами третьей и первой частей.

Симфония № 9, ми минор, ор. 95, «Из Нового Света» (1893)

Состав оркестра: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, английский рожок, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 3 тромбона, туба, литавры, треугольник, тарелки, струнные.

90-е годы принесли Дворжаку всемирную славу. В 1890 году он с успехом гастролировал в Москве и Петербурге, Карлов университет в Праге и Кембриджский в Англии удостоили его почетного звания доктора, его пригласили преподавать в Пражскую консерваторию. Четыре последние симфонии опубликованы в известных издательствах. Дворжак — желанный гость в Англии, где на хоровых фестивалях исполняются его оратории, кантаты, «Stabat Mater», Месса, Реквием, иногда под его управлением. Он знакомит Лондон со своими симфониями, которые звучат и в Вене, и в городах Германии. А в 1891 году Дворжак получает от американской меценатки Дж. Тёрбер предложение возглавить Национальную консерваторию в Нью-Йорке: имя чешского композитора должно придать блеск недавно основанному ею учебному заведению. Перед отъездом в сентябре 1892 года Дворжак делает наброски заказанной ею кантаты на английском языке «Американский флаг» к 400-летию открытия Америки и заканчивает Te Deum, премьерой которого дирижирует уже в Нью-Йорке. На следующий день после его прибытия все местные газеты — английские, чешские, немецкие — с восторгом пишут о «величайшем композиторе всего мира», а затем в его честь устраивается торжественный вечер.

Поселившись недалеко от консерватории, Дворжак каждый день гуляет по Сентрал-парку, любуется его огромной голубятней, вспоминая о своих голубях в саду домика в деревне Высокой в горах Южной Чехии, где ему так хорошо работалось. Композитор тоскует по родным местам, по оставленным на родине младшим детям. В Нью-Йорке он продолжает вести привычный образ жизни: рано встает, а американские музыкальные мероприятия начинаются и заканчиваются поздно, поэтому он редко посещает оперу и концерты. Зато живо интересуется бытовой музыкой: «Ничего нет слишком низкого и незначительного для музыканта. Гуляя, он должен прислушиваться ко всем маленьким свистунам, уличным певцам, играющим на шарманке слепцам. Иногда я столь захвачен наблюдениями над этими людьми, что не могу от них оторваться, так как время от времени я улавливаю в этих обрывках темы, повторяющиеся мелодии, которые звучат как голос народа». Его привлекают негритянские и индейские напевы, песни американских композиторов в народном духе, прежде всего Стивена Коллина Фостера. Молодой негритянский композитор Харри Такер Берли знакомит его со спиричуэлс: «Они так патетичны, страстны, нежны, меланхоличны, дерзки, радостны, веселы… В любом музыкальном жанре может быть использован этот источник». И Дворжак действительно использовал их в различных сочинениях, написанных в Америке — струнном квартете и квинтете, скрипичной сонате и, конечно, симфонии.

Лето 1893 года композитор провел в местечке Спиллвилл в штате Айова, куда его пригласили переселенцы из Южной Чехии. Это «совершенно чешская деревня, у людей своя школа, своя церковь — все чешское», — писал Дворжак. Он порадовал местных стариков, играя им благочестивые чешские песни. Посещал он чешские фермы и в других штатах, любовался Ниагарским водопадом, а в августе участвовал в «Днях Чехии» в рамках Всемирной выставки в Чикаго, где дирижировал своей симфонией соль мажор и Славянскими танцами.