Николай Кун - Легенды и мифы древней Греции (ил.)

— Друзья! Сейчас должны мы проплыть мимо острова сирен. Своим пением завлекают они плывущих мимо моряков и предают их лютой смерти. Весь остров их усеян костями растерзанных ими людей. Я залеплю вам уши мягким воском, чтобы не слышали вы их пения и не погибли, меня же вы привяжите к мачте, позволила мне волшебница Кирка услышать пение сирен. Если я, очарованный их пением, буду просить вас отвязать меня, то вы еще крепче свяжите меня.

Только сказал я это, как вдруг стих попутный ветер. Товарищи мои спустили парус и сели на весла. Виден был уже остров сирен. Залепил я воском уши моим спутникам, а они так крепко привязали меня к мачте, что не мог я двинуть ни одним суставом. Быстро плыл наш корабль мимо острова, а с него неслось чарующее пение сирен.

— О, плыви к нам, великий Одиссей! — так пели сирены. — К. нам направь свой корабль, чтобы насладиться нашим пением. Не проплывет мимо ни один моряк, не послушав нашего сладостного пения. Насладившись им, покидает он нас, узнав многое. Все знаем мы — и что претерпели по воле богов под Троей греки, и что делается на земле.

Очарованный их пением, я дал знак товарищам, чтобы отвязали они меня. Но, помня мои наставления, они еще крепче связали меня. Только тогда вынули воск из ушей мои спутники и отвязали меня от мачты, когда уже скрылся из наших глаз остров сирен.

Спокойно плыл все дальше корабль, но вдруг услыхал я вдали ужасный шум и увидал дым. Я знал, что это Харибда. Испугались мои товарищи, выпустили весла из рук, и остановился корабль. Обошел я моих спутников и стал их ободрять.

— Друзья! Много бед испытали мы, многих избежали опасностей, — так говорил я, — та опасность, которую предстоит нам преодолеть, не страшнее той, которую мы испытали в пещере Полифема. Не теряйте же мужества, налегайте сильнее на весла! Зевс поможет нам избежать гибели. Направьте дальше корабль от того места, где виден дым и слышится ужасный шум. Правьте ближе к утесу!

Ободрил я спутников. Изо всех сил налегли они на весла. О Скилле же ничего не сказал я им. Я знал, что Скилла вырвет у меня лишь шесть спутников, а в Харибде погибли бы мы все. Сам я, забыв наставления Кирки, схватил копье и стал ждать нападения Скиллы. Напрасно искал я ее глазами.

Быстро плыл корабль по узкому проливу. Мы видели, как поглощала морскую воду Харибда: волны клокотали около ее пасти, а в ее глубоком чреве, словно в котле, кипели морская тина и земля. Когда же изрыгала она воду, то вокруг кипела и бурлила вода со страшным грохотом, а соленые брызги взлетали до самой вершины утеса. Бледный от ужаса, смотрел я на Харибду. В это время вытянула все свои шесть шей ужасная Скилла и своими шестью громадными пастями с тремя рядами зубов схватила шесть моих спутников. Я видел лишь, как мелькнули в воздухе их руки и ноги, и слышал, как призывали они меня на помощь. У входа в свою пещеру сожрала их Скилла; напрасно несчастные простирали с мольбой ко мне руки. С великим трудом миновали мы Харибду и Скиллу и поплыли к острову бога Гелиоса — Тринакрии.

Корабль Одиссея плывет мимо острова сирен.

(Рисунок на вазе.)

Вскоре показался вдали остров бога Гелиоса. Все ближе подплывали мы к нему. Я уже ясно слышал мычанье быков и блеяние овец Гелиоса. Помня прорицание Тиресия и предостережение волшебницы Кирки, я стал убеждать спутников миновать остров и не останавливаться на нем. Хотел я избежать великой опасности. Но Эврилох ответил мне:

— Как жесток ты, Одиссей! Сам ты словно отлит из меди, ты не знаешь утомления. Мы утомились; сколько ночей провели мы без сна, а ты запрещаешь нам выйти на берег и отдохнуть, подкрепившись пищей. Опасно плыть по морю ночью. Часто гибнут даже против воли богов корабли, когда ночью застигнет их буря, поднятая неистовыми ветрами. Нет, мы должны пристать к берегу, а завтра с зарей отправимся в дальнейший путь.

Согласились и остальные спутники с Эврилохом. Понял я, что не миновать нам беды. Пристали мы к острову и вытащили на берег корабль. Заставил я спутников дать мне великую клятву, что не будут они убивать быков бога Гелиоса. Приготовили мы себе ужин, а во время его со слезами вспоминали наших товарищей, похищенных Скиллой. Кончив ужин, все мы спокойно уснули на берегу.

Ночью послал Зевс страшную бурю. Грозно взревел неистовый Борей, тучи заволокли все небо, еще мрачнее стала темная ночь. Утром втащили мы свой корабль в прибрежную пещеру, чтобы не пострадал он от бури. Еще раз просил я товарищей не трогать стада Гелиоса, и обещали они мне исполнить мою просьбу. Целый месяц дули противные ветры, и не могли мы пуститься в путь. Наконец, вышли у нас все припасы. Приходилось питаться тем, что добывали мы охотой и рыбной ловлей. Все сильнее и сильнее начинал мучить голод моих спутников. Однажды ушел я в глубь острова, чтобы наедине попросить богов послать нам попутный ветер. В уединении стал молить я богов-олимпийцев исполнить мою просьбу. Незаметно погрузили меня боги в глубокий сон. Пока я спал, Эврилох уговорил моих спутников убить несколько быков из стада бога Гелиоса. Он говорил, что, вернувшись на родину, они умилостивят бога Гелиоса, построив ему богатый храм и посвятив драгоценные дары. Даже если погубят их боги за убийство быков, то лучше уж быть поглощенными морем, чем погибнуть от голода.

Послушались Эврилоха мои спутники. Выбрали они из стада лучших быков и убили их. Часть их мяса принесли они в жертву богам. Вместо жертвенной муки они взяли дубовые листья, а вместо вина — воду, так как ни муки, ни вина не осталось у нас. Принеся жертву богам, они стали жарить мясо на кострах. В это время я проснулся и пошел к кораблю. Издали почувствовал я запах жареного мяса и понял^ что случилось. В ужасе воскликнул я:

— О, великие боги Олимпа! Зачем послали вы мне сон! Совершили великое преступление мои спутники — убили они быков Гелиоса.

Между тем нимфа Лампетия известила бога Гелиоса о том, что случилось. Разгневался великий бог. Он жаловался богам на то, как оскорбили его мои спутники, и грозил спуститься навсегда в царство мрачного Аида и никогда не светить больше богам и людям. Чтобы умилостивить бога солнца, Зевс обещал разбить своей молнией мой корабль и погубить всех моих спутников.

Напрасно упрекал я моих спутников за то, что совершили они. Боги послали нам страшное знамение. Как живые, двигались содранные с быков кожи, а мясо издавало жалобное мычание. Шесть дней бушевала буря, и все дни истребляли быков Гелиоса мои спутники. Наконец, на седьмой прекратилась буря и подул попутный ветер. Тотчас отправились мы в путь. Но лишь только скрылся из виду остров Тринакрия, как громовержец Зевс собрал над нашими головами грозные тучи. Налетел с воем Зефир, поднялась ужасная буря. Сломалась, как трость, наша мачта и упала на корабль. При падении она раздробила голову кормчему, и он мертвым упал в море. Сверкнула молния Зевса и разбила в щепки корабль. Всех моих спутников поглотило море. Спасся один только я. С трудом поймал я обломок мачты и киль моего корабля и связал их. Стихла буря. Начал дуть Нот. Он помчал меня прямо к Харибде. Она в это время с ревом поглощала морскую воду. Едва успел я ухватиться за ветви смоковницы, росшей на скале около самой Харибды, и повис на них, прямо над ужасной Харибдой. Долго ждал я, чтобы вновь изрыгнула Харибда вместе с водой мачту и киль. Наконец, выплыли они из ее чудовищной пасти. Выпустил я ветви смоковницы и бросился вниз прямо на обломки моего корабля. Так спасся я от гибели в пасти Харибды. Спасся я по воле Зевса и от чудовищной Скиллы. Не заметила она, как плыл я по волнам бушующего моря.