Лайза Пикард - Викторианский Лондон

Риджентс-парк с его украшенными лепниной террасами был задуман Нэшем как дополнение к спроектированной им элегантной Риджент-стрит. К концу 1820-х годов работы не были завершены, парк открылся для посетителей лишь двадцатью годами позже. Королевское ботаническое общество приобрело 18 акров (на этом месте теперь находится розарий королевы Марии), на которых появилась большая оранжерея из стекла и металла, способная принять 2000 посетителей, сад камней и иные садово-парковые достопримечательности. На северной оконечности парка располагался зоосад, сохранившийся и поныне. В 1828 году Зоологическое общество открыло свои коллекции для публики. По понедельникам входной билет стоил 6 пенсов, в остальные дни недели — 1 шиллинг. Несмотря на столь низкие цены, зоопарк считался модным местом отдыха. [690] Hawthorne, op. cit. Проект был разработан Десимусом Бартоном. В железных клетках, по утверждению Натаниела Готорна, «животные чувствовали себя вполне комфортно». [691] Из неопубликованного дневника. J. A. Patterson, Wellcome Institute MS 73537, цит. по кн.: Creaton, op. cit.

В 1843 году в парке открылся первый в мире серпентарий. Сторож, почему-то вообразивший себя заклинателем змей и попробовавший свое умение на кобре, через какое-то время умер от ее укуса. Здесь можно было увидеть «боа-констриктора, хватавшего утку и заглатывавшего ее», а также носорогов, «гиппопотамов» и даже птичку киви из Новой Зеландии, про которую говорили, что она питается улитками. [692] Cunningham, op. cit. В 1849 году в саду появился аквариум. Годом позже коллекцию приматов пополнил орангутанг. Здесь имелась аллея, где на жердочках, развешенных между деревьев на высоте человеческого роста, сидели попугаи (которые оглушительно кричали, завидев посетительницу в шляпке, украшенной перьями), была и пара слонов, которых звали Джамбо и Алиса. В 1849 году в зоопарке, где находились 1352 животных, в том числе и «очень редкие, такие как жирафы и гремучие змеи», [693] Unpublished diary of W. S. Bell, in Creaton, op. cit. побывало 170 000 посетителей.

Еще один зоопарк находился близ реки в Суррей-гарденс на Уолворт-роуд. За шиллинг здесь можно было не только посмотреть на зверей, но и насладиться красотами прекрасного парка. Вы могли выбрать время посещения: «в 5 вечера кормили хищников, в 5.30 — пеликанов, в 6.15 начинались концерты, а с наступлением сумерек — демонстрация пиротехники… По окончании вечерних развлечений посетителей ожидали омнибусы, развозившие посетителей по всему городу». [694] Ibid. А вот Хрустальному дворцу применения не нашлось. В 1855 году животных распродали, и вырученную сумму использовали для строительства большого концертного зала, где однажды перед девятитысячной аудиторией выступил популярный проповедник Сперджен, на протяжении 45 минут распространявшийся о греховности. Зал был уничтожен пожаром, а парк продан в 1877 году под плановую застройку.

Туристы, приехавшие на Всемирную выставку, располагали временем, чтобы посетить Сайон-хаус в Айлворте — загородный особняк герцога Нортумберлендского, где цвели великолепные лилии Victoria Regia, и двинуться дальше по реке к Кью-гарденс, превосходившим по красоте даже сады Сайон-хауса. [695] В музее Гилдхолла сохранился прекрасный экземпляр.. С 1840 года парк, являвшийся, собственно говоря, Королевским ботаническим садом, перешел под управление Министерства лесного хозяйства. В 1841–1856 годах, когда директором был сэр Уильям Хукер, территория парка увеличилась с 15 до 250 акров. Здесь росли редкие породы деревьев, в образцовом порядке содержались подстриженные лужайки и превосходно подобранные ковровые посадки цветов. Посетитель мог составить представление о том, как выглядели королевские парки в прошлом веке: Уильяму Чеймберзу было поручено спроектировать Китайскую пагоду (высотой 163 фута, сохранившуюся и поныне, хотя на ней уже нет колокольчиков, в которые звонили на каждом этаже), Оранжерею рядом с входными воротами, разные храмы и руины в стиле восемнадцатого века. Очарованный посетитель, гуляя по парку, мог время от времени отдохнуть в беседках, построенных для королевской семьи (две из них сохранились близ Лайон-гейт и Брентфорд-гейт).

Спроектированный Десимусом Бартоном Грейт-Палм-хаус строился четыре года, строительство началось в 1844 году. Он сохранился до наших дней. Длина его 363 фута, ширина — 100 футов, а высота в высшей точке достигает 62 футов; он сооружен из металла и гнутых листов стекла. Бартон также спроектировал Темперейт-хаус, строительство которого было начато в 1860-м, а завершено только в 1899 году. На церемонии открытия главных ворот парка присутствовала королева Виктория. Парк, директором которого был Хукер, впервые открылся для посетителей в 1840 году; он работал по будним дням с полудня до шести вечера. В 1861 году здесь было создано искусственное озеро.

Большинство городских парков и садов можно было найти в бесчисленных путеводителях по Лондону, выпущенных к открытию Всемирной выставки. Имелась даже карта на ткани размером с большой носовой платок, где указывалось не только их местонахождение, но и часы работы. [696] Henry Humpherus, History of the Origin and Progress of the Сатрапу of Watermen and Lightermen of the River Thames., edited by Jack King, W. Barrett, G. Wilson and John Dawson, vol. IV, reprinted Lavenham, Suffolk, 1999. Уайлдовский «Большой глобус» на Лестер-сквер являл собой впечатляющий урок географии. Рельефная поверхность земного шара находилась не снаружи, а внутри огромного сооружения, и осмотреть ее можно было, передвигаясь по железным ступенькам и галереям. Были попытки сохранить его, как и Хрустальный дворец в Гайд-парке, но он простоял лишь десять лет. [697] Ralph Hyde, Printed Maps of Victorian England, London, 1975.

Викторианские туристы были поистине неутомимы. Школьный учитель, приехавший в 1858 году из Манчестера погостить у своего дяди, внес в список мест для посещения кладбище Кенсал-Грин, «где покоились герцог Суссекский и принцесса София». Вместе с дядей он пересек Вест-Энд, посмотрел собор Св. Павла и рынок Ковент-Гарден, дошел до Лондонского моста, где они сели на пароходик, следовавший вниз по течению — «здесь было множество парусников и пароходов всех размеров». Он мельком взглянул на стоявший в доке брунелевский пароход «Грейт истерн», быстро обошел Гринвичский госпиталь и Дептфордскую верфь, осмотрел туннель под Темзой — «действительно, превосходное сооружение». Затем посетил Тауэр и Королевский монетный двор… «Дядюшка полагал, что за день мы прошли миль 20». После нескольких насыщенных дней осмотра достопримечательностей, в числе которых был и музей восковых фигур мадам Тюссо на Бейкер-стрит (за вход 1 шиллинг и еще 6 пенсов за посещение «Палаты ужасов»), где «звучала очень подходящая музыка» и находилась достопамятная копия Марии Антуанетты, которая «лежала и спала, и казалось, что она дышит», он, возможно, притомился, поскольку предпринял крайний шаг — вымыл ноги и надел чистые носки, после чего вместе с дядей отправился в зоосад, где в домике для обезьян так плохо пахло, что он не мог там оставаться. [698] Unpublished diary of J. A. Patterson, listed in Creaton, op. cit.