Сергей Голубицкий - Великие аферы XX века. Том 1

Не берусь утверждать, что у «Бектала» все выходило без сучка и задоринки. Случались и обидные недогляды. 5 марта 1984 года в ответ на непрекращающееся использование Саддамом химического оружия самым неожиданным образом из недр госдепартамента материализовалось официальное заявление с осуждением методов ведения боевых действий Ираком. Шульц пришел в ярость. 24 марта, напутствуя Рамсфельда, отбывающего в Багдад для проведения очередного раунда нефтепроводных переговоров, Шульц выразил глубокую озабоченность возможным осложнением в отношениях с Ираком из-за бестактной госдеповской ноты протеста. Вот что бывает, когда начальник теряет бдительность и недоглядывает за ретивыми подчиненными.

Мы помним, что 26 марта 1984 года группа экспертов ООН предоставила доказательства применения армией Ирака запрещенного оружия. Очень скоро поползли слухи о том, что сырье для химических разработок Ирак закупает у американских поставщиков. Казалось, что шансы «Бектала» на успех мероприятия таяли на глазах. Но это только казалось. 6 апреля 1984 года американский дипломат Джеймс Плак встретился с иракским дипломатом Кизамом Хамдуном в Аммане и попросил своего коллегу «не ставить Соединенные Штаты в затруднительное положение» такими непродуманными закупками. Правда, тут же успокоил: «Мы не хотим, чтобы этот вопрос доминировал в наших двусторонних отношениях». Идею закрепил Джордж Шульц в служебной записке: «Мы хотели бы обратиться к правительству Ирака с просьбой не создавать в будущем подобных обременительных ситуаций». Чего не замнешь ради родного «Бектала»?

Все это позорное политическое шебуршание обобщил один из руководителей «Бектала» Х. Б. Скотт в закрытой служебной записке от 25 мая 1984 года: «Американские официальные лица на самом высоком уровне в Вашингтоне осведомлены о нашем проекте, и сам Президент поддерживает его… Сейчас как никогда важна координационная роль (management effort) „Бектала“ на всех уровнях Американского правительства и экономики для поддержки проекта». Откровеннее не скажешь.

Титанические усилия «Бектала» дали скорые результаты: 21 июня 1984 года правление директоров «Экзимбанка» выступило с предварительным одобрением кредитной линии на 484 миллиона долларов для строительства нефтепровода в Акабу. Еще через месяц «Бектал» застраховал свои политические риски в OPIC на 85 миллионов долларов. Наконец, в секретной телеграмме Лоренс Иглбергер сообщал, что «один из членов иракского руководства информировал наш источник о том, что Совет революционного командования одобрил проект строительства нефтепровода через Иорданию в Акабу».

Похоже, все было на мази. Не хватало только обещания Израиля не бомбить нефтепровод…

В январе 1985 года буквально из ниоткуда на сцене появился некий Брюс Раппопорт, простой швейцарский миллиардер, а по совместительству – близкий приятель израильского премьер-министра Шимона Переса. Раппопорт сделал «Бекталу» предложение, от которого калифорнийские каменщики твердо решили не отказываться: если «Бектал» даст Раппопорту эксклюзивное право на забор нефти и десятипроцентную скидку по цене, Раппопорт достанет для «Бектала» письменную гарантию безопасности от Израиля. Скромно и со вкусом. Предвидя возможное непонимание бектальцев морально-этического аспекта гешефта, Раппопорт подкрепил свое предложение крылатой фразой, позаимствованной из латинского права: ничего личного, господа, так сказать, «quid pro quo» [40]

Волнения Раппопорта были напрасными: морально-этические проблемы последний раз волновали «Бектал» в 1906 году, когда «Батя» Уоррен учреждал семейную фирму. И все-таки нельзя не восхититься глубиной, продемонстрированной «Бекталом» в понимании сложной паутины интересов и реальных механизмов современной жизни. Хитрого Раппопорта калифорнийские каменщики видели как облупленного чуть ли не с первой встречи и при этом с удовольствием подыграли гешефтсмахеру. Читаем в секретном меморандуме Джона Неераута, одного из директоров «Бектала»: «Мое чутье подсказывает, что Раппопорт подбивает Президента или еще кого-то заключить соглашение с Ираком ради получения каких-то поблажек для Израиля в обмен на гарантии по нефтепроводу, который привяжет Ирак физически к Иордании и – в перспективе – к Египту, а политически – к Израилю, заодно принесет денег самому Раппопорту, а что останется – „Бекталу“ (не вижу тут проблемы). Думаю, нам стоит принять участие в этой сложной многоходовке».

Увы-увы, «Бектал» переоценил свои силы. 25 февраля 1985 года Шимон Перес пообещал, что Израиль предоставит гарантии безопасности нефтепровода, но только для «неспровоцированной агрессии». Осознав, что дружеских чувств явно не хватает для вышибания правильной формулировки, Раппопорт поменял тактику: в мае 1985 года он нанял для продвижения нефтепроводного проекта гиганта юридической мысли Боба Уоллаха, который тут же позвонил по телефону свеженазначенному генеральному прокурору США Эдвину Мизу Третьему и мягко попросил его посодействовать в деликатном деле по привлечению Американского правительства к участию в страховом фонде для политических и финансовых рисков нефтепровода. Поскольку Миз был должен Уоллаху изрядную сумму денег (уверен, что этим дело не ограничивалось), он споро организовал встречу для Уоллаха и Раппопорта с советником президента по национальной безопасности Бадом Мак-Фарлейном. Из этой встречи Мак-Фарлейн вышел в твердой уверенности, что «строительство нефтепровода служит национальным интересам Соединенных Штатов», что в переводе на человеческий язык означает: «Будем выбивать из Дядюшки Сэма политические и финансовые гарантии под нефтепровод».

И такие гарантии были получены. Конечно, о прямом поручительстве со стороны правительства не могло быть и речи – для этого требовалось одобрение конгресса, а в нем далеко не все члены проходили стажировку в «Бектале». В результате прямого давления со стороны Совета национальной безопасности гарантии предоставила OPIC – государственная же «Корпорация частных инвестиций за рубежом».

Следующий шаг Раппопорта – наем таких тяжеловесов как Джеймс Шлезингер (послужной список: госсекретарь по энергетике, министр обороны, директор ЦРУ) и судья Уильям Кларк (советник по национальной безопасности, министр внутренних дел). Допинг длинного швейцарского рубля особенно подействовал на Кларка: получая зарплату от Раппопорта, судья челночил по столицам мира и повсюду толкал нефтепроводное дело от имени Американского правительства.

1 августа 1985 года Уильям Кларк посетил Багдад и с гордостью достал из-за пазухи гарантию OPIC. Вопреки ожиданиям, на Саддама это не произвело впечатления. В отчаянии Раппопорт помчался к старому другу и зарыдал на груди: «Выручай, Шимон, такое дело утекает!» И Перес не подкачал: 25 сентября 1985 года Уоллах собственноручно вручил генпрокурору Мизу победный рапорт Раппопорта: Израиль согласился предоставить полную и безоговорочную гарантию безопасности нефтепровода в обмен на 65–70 миллионов долларов ежегодно на протяжении 10 лет. Часть этих средств тайно пойдет на нужды пересовой Партии труда. Последнее условие – самое щепетильное – поэтому в служебной записке Мизу Уоллах прямым текстом написал: «Это условие будет отрицаться в любых обстоятельствах».