Лия Кац - Художники в Удомельском крае

Богданов-Бельский получил образование в Татевской школе известного педагога С. А. Рачинского, потом в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Много сил и времени он отдал работе над своей любимой темой, посвященной деревенским детям и школе С. А. Рачинского. Именно на эту тему созданы его наиболее значительные произведения. Впоследствии Богданов-Бельский поселился в Петербурге, стал модным салонным портретистом. Эта работа давала ему хороший заработок, художник разбогател. «Вы не можете себе представить,— говорил он,— как я не люблю эти официальные портреты. Но я за них получаю очень большие деньги. Вот и приходится приезжать в Петербург, набирать заказы у богатых и знатных людей и, обеспечив себя, возвращаться в деревню и работать над тем, что по сердцу» [14] Алтаев Ал. Памятные встречи, с. 228. .

В 1910-х годах Богданов-Бельский также бывал в удомельских краях. Вероятно, немало его картин было написано здесь, но определить их весьма трудно из-за их бесхарактерности.

В 1908 году в Гарусове Богданов-Бельский написал картину «Подношение». Крестьянские мальчик и девочка принесли господам скромное подношение: яйца в плетеных лубяных лукошках. Дети изображены в обычной для художника, несколько слащавой манере, а обстановка гарусовского дома передана с большой точностью. К сожалению, не удалось установить местонахождение картины.

Живя в Островне, Богданов-Бельский написал картину «Новые хозяева» (1913 г., Государственный музей Великой Октябрьской социалистической революции, г. Ленинград; авторское повторение — в Смоленском государственном объединенном историческом и архитектурно-художественном музее-заповеднике). На картине изображен зал в помещичьем доме. Кулацкая семья, сменившая разорившихся помещиков, стала хозяином в старом барском имении. Собравшись вокруг стола с самоваром, все семейство сосредоточенно пьет чай.

Н. П. Богданов-Бельский. Новые хозяева. 1913 г.

Государственный музей Великой Октябрьской социалистической революции, г. Ленинград.

Видимо, сама жизнь подсказала художнику сюжет картины. На рубеже XIX—XX веков бурно шел процесс разорения помещиков, им на смену шли хваткие представители разбогатевшего купечества и крестьянства, под топорами которых погибали «вишневые сады», а в барские хоромы со стильной мебелью врывались табуретки и печки-времянки. Этот процесс неотвратимо преследовал и владельцев Островна Ушаковых.

Об этом разорении говорит и сохранившаяся копия со старой фотографии, исполненной Богдановым- Бельским в начале 1910-х годов. На фотографии изображен островенский зал, обставленный мебелью красного дерева, свидетельствующей о бывшем достатке хозяев имения. Но в глубине зала, в непосредственной близости от изящного клавесина, установлена печка-времянка с железной трубой. Она врывается резким диссонансом в обстановку барского дома. Эта печка — как бы символ обнищания некогда богатых помещиков.

Вероятно, эту фотографию Богданов-Бельский использовал при работе над картиной «Новые хозяева».

Действие картины происходит в островенском зале, и на втором плане изображена та же самая печка, но в несколько ином ракурсе. Железная труба печки частично загораживает висящий на стене фамильный портрет какого-то предка семьи, как бы перечеркивая и этого предка и весь прошлый уклад жизни. Тупые и страшные в своей косности «новые хозяева», властно завладев чуждым и непонятным им барским домом, молча совершают обряд чаепития, утверждаясь в своем новом качестве «хозяев жизни».

В. И. Суриков, увидев эту картину на выставке, дал ей выразительную оценку: «Вот и смешно, а страшно-то как! В мертвеца-покойника черные раки впились! Все косточки обгложут, а другой не подступай— загрызут, своего не отдадут!» [15] Минченков Я. Д. Воспоминания о передвижниках. Л.: Художник РСФСР, 1961, с. 287—288.

Действительно, картина «Новые хозяева» стоит особняком в творчестве художника по своему острому социальному смыслу, хотя трактовка детей близка другим его работам на детскую тему. Пожалуй, глубже и серьезнее по характеристике людей прекрасный большой этюд к этой картине, хранящийся в Саратовском государственном художественном музее имени А. Н. Радищева.

Вспоминая о Богданове-Бельском, К. А. Зворыкина рассказала, что он был хорошим теннисистом, обладал приятным баритоном и хорошо пел. Крестьяне любили его слушать.

Об этом же пишет и Ал. Алтаев: «У Николая Петровича прекрасный голос, он выступал на многих благотворительных концертах».

Еще две картины Богданова-Бельского с полным правом можно связать с Удомельским краем. Это этюд «У перевоза» (1915 г., Государственный художественный музей БССР) и картина «У перевоза» (1915 г., Калининская областная картинная галерея). И на этюде, и на картине изображены широкий простор немного сумрачного озера и две девушки, сидящие на мостках в ожидании перевоза. Такой широкий озерный пейзаж Богданов-Бельский мог видеть только в Удомле.

Н. П. Богданов-Бельский. У перевоза. Фрагмент.

В 1920 году в Тверской губернский музей поступила картина Богданова-Бельского «Летний день». На террасе, пронизанной солнечным светом, изображены три женщины, сидящие у стола. Живопись картины светлая, вибрирующая. В такой манере художник стал работать во второй половине 1910-х годов.

Эту картину искусствовед Н. Ф. Судакова отождествляет с экспонировавшейся на 46-й передвижной выставке картиной Богданова-Бельского под названием «На террасе. Этюд света». Сюжет и манера исполнения картины не противоречат этому предположению, и с ним можно согласиться. 46-я передвижная выставка открылась в конце 1917 года в Петрограде. Вероятно, создание картины относится к лету 1917 года.

Н. П. Богданов-Бельский. Летний день (На террасе. Этюд света). 1917 г.

Калининская областная картинная галерея

Е. А. Нечаевой удалось «опознать» эту картину. Она сообщила, что на картине изображена терраса дома в имении врача Якубовича «Роща», где впоследствии жил А. Е. Архипов. Происхождение картины из удомельских краев подтверждается и тем, что она поступила в музей из клуба имени III Интернационала в городе Вышний Волочек [16] Клуб имени III Интернационала находился при бывшей фабрике Рябушинского, которому после 1908 года принадлежало и имение Лубенькино. .