Айзек Азимов - Слова в истории. Великие личности и знаменательные события

В Средние века итальянцы, как могли, поддерживали римские обычаи и считали народы, жившие за Альпами — немцев и французов, — готами — варварами. (На самом деле северные народы не были готами, которые исчезли с исторической арены. Они были гораздо ближе к франкам, еще одному германскому племени.)

Народы, жившие к северу от Альп, имели культуру, которая в меньшей степени, чем итальянская, была связана с римской традицией. Например, они создали совершенно новый архитектурный стиль. Вместо того чтобы строить церкви в римском духе, они разработали особый стиль, характерный для XII в. Тяжелые каменные крыши покоились на сплошной системе колонн, укрепленной внешними опорами. Это давало возможность возводить достаточно тонкие стены и заменять часть стены мозаичными окнами. Эти соборы, ставшие славой позднего Средневековья, получили от итальянцев презрительное прозвище готический. Они обозначали этим термином все необработанное и романтическое в противовес всему классическому.

Так, сегодня готическими называются романы, полные романтики, тревоги и напряжения, а упомянутые нами соборы представляют собой ярчайшие образцы готической архитектуры.

Дамаск имеет отличительную черту: это старейший постоянно населенный город на земле. Здесь жили люди еще в 2000 г. до н. э., поскольку он расположен в огромном оазисе, который не мог не притягивать к себе людей. А тот, кто однажды приходил туда, уже не мог покинуть этот город, и каждый раз, когда враги разрушали его, город вновь возникал, как феникс из пепла.

Примерно в 950 г. до н. э. он стал центром Арамейского царства (в Библии оно называется Сирией, потому что именно так называли эту страну греки), которое было уничтожено ассирийцами в 732 г. до н. э.

Дамаск все еще оставался процветающим городом, но в течение многих веков уже не был независимой столицей. Во времена Христа он находился в руках римлян, а святой Павел как раз направлялся туда, когда стал христианином.

Приняв ислам, арабы вырвались из границ своего огромного засушливого полуострова в 613 г., а в 636 г. взяли Дамаск. В течение почти ста лет он был столицей огромной арабской империи, которая простиралась на всю Западную Азию и захватывала Северную Африку. В 950 г. центр империи переместился из Дамаска в Багдад, однако прежняя столица оставалась богатой и процветающей. (В 1944 г. город снова стал столицей — на этот раз Сирии.)

Крестоносцы прошли через Дамаск в 1100 г., бывали они поблизости от него и позже и своими глазами убедились, что цивилизация этого города намного превосходит их собственную, достаточно грубую, западную культуру. Они привезли продукты этой цивилизации на Запад, который замер при их виде в изумлении. Одним из таких чудес была шелковая ткань с вытканными на ней фигурами. Эту ткань назвали дамасской, а позже это слово стало применяться по отношению к любой подобной «фигурной» ткани, вне зависимости от материала, из которого она была сделана.

В Дамаске также умели так делать лезвия мечей, что на стали виднелся узор из извилистых линий. Эта сталь называлась дамасской, а линии — дамасценами.

В 405 г. до н. э. некий военачальник Дионисий стал правителем Сиракуз, которые были самым важным греческим городом на Сицилии. В то время Сиракузы переживали свой расцвет и были больше и богаче, чем любой город, расположенный непосредственно в Греции.

При Дионисии могущество Сиракуз продолжало расти. К 390 г. Дионисий контролировал почти всю Сицилию и даже некоторые части итальянского «сапога». Он правил почти сорок лет и скончался в собственной постели.

Однако это долгое правление далось ему ценой беспрестанных ухищрений и интриг, потому что, как хорошо знал Дионисий, каждый греческий город постоянно находился в состоянии восстания, а революционные движения только и делали, что свергали правителей одного за другим.

Поэтому он создал разветвленную шпионскую сеть, находился под постоянной охраной, подозревал всех и вся и не мог расслабиться ни на минуту. Так что при всем его богатстве и власти жизнь его была далека от счастливой.

Он это прекрасно знал, поскольку однажды, когда один из его придворных — Дамокл — позавидовал его славе, он предложил Дамоклу хотя бы на один день занять его место. Дамокл согласился и вечером во время пира сел во главе стола.

Однако почти сразу же он заметил, что люди смотрят куда-то поверх его головы. Он взглянул вверх и увидел обнаженный меч прямо над своей головой. Меч был привязан к потолку одним-единственным волосом. Дамоклу не разрешалось покинуть свое место, и, не в состоянии ничего есть, он просидел так весь вечер, который стал для него самым мучительным испытанием.

Дионисий объяснил, что такова жизнь любого тирана: вечный страх и неизвестность, когда наступит критический момент. Поэтому выражение «дамоклов меч» используется, когда говорят о грозящей человеку опасности, не зная при этом, что и когда может с этим человеком случиться.

В Соединенных Штатах маятник власти периодически качается от одной партии к другой. Начиная с 1829 г., когда демократы во главе с Эндрю Джексоном пришли к власти, победа какой-либо партии являлась сигналом к тотальной замене всех государственных служащих: старых увольняли, а новых назначали.

Джексон и его команда были истинными демократами. Они верили, что любой человек, если он дееспособен, может претендовать на любой государственный или партийный пост.

Однако даже тогда это было не так, и разрыв между идеалом и реальностью все увеличивался, по мере того как США росли и система управления страной усложнялась. Некоторые даже утверждали, что государственные должности должны занимать только подготовленные и компетентные люди, которых следует отбирать по результатам письменных экзаменов.

Большинство политиков с ужасом отвергали это предложение, поскольку в основном их влияние основывалось на том, что они могли обеспечить работой своих активных сторонников. В 1832 г. сенатор от штата Нью-Йорк Уильям Лернд Марси яростно защищал систему заполнения правительственных вакансий партийными активистами. «Победитель получает все», — говорил он.

Таким образом, государственная служба рассматривалась как военная контрибуция, а описанная выше практика получила название дележа добычи.

С годами эта система принимала все более отвратительные формы, и каждый президент обнаруживал, что большая часть его времени уходит на то, чтобы отбиваться от атак потенциальных кандидатов на государственные должности или конгрессменов, требующих должностей для своих протеже. Даже в разгар Гражданской войны Линкольн должен был тратить большую часть своего времени на общение с кандидатами на должности.