Наталья Гарбер - Как писать в XXI веке?

Это и есть, я думаю, бренд малой прозы и поэзии.

Почему? Потому что вы слышите или читаете немного текста о действительно важном. В этом маленьком тексте имеет вес голос каждого слова, а поэзия возникает «вблизи и выше» этих слов — равно так, как возникают от согласного пения обертоны. И когда поэтическая новелла заканчивается, мир оказывается прозвучен и перестроен в новый уровень гармонии, который и есть Катина «Тишина Радости». И это не женские бредни 80 % наших читателей, потому что молодой и самостоятельный компьютерщик Дима из 20 % мужской аудитории тоже ощущает музыку малой прозы и поэзии именно так: «Все так же, только радостнее».

С первой встречи чувствовалось ощущение мощного энергетического заряда, движение, желание разобраться, понять, выявить и осознать.

Стали анализировать произведения Великих. Почему так названо? Почему так скомпоновано? Что хотел сказать автор? Где в этом он, где зритель вообще, а где я?

Искали средства выразительности: за счет чего картина «цепляет»? Самое сложное — встать на место автора и почувствовать то же, что и он. И если это получится — видишь истину.

Дошли до собственных работ. Провели схожий анализ. Сам стал смотреть на свои труды по-другому. Четко обозначил свои приоритеты, выстроил иерархию целей, понял, ради чего писал.

Далее… выстроили работы в определенную последовательность, нашли взаимосвязь и развитие, движение героя по картинам всей выставки. Невероятным образом возникли новые темы, новые смыслы. Свою серию работ я назвал «Не о деревьях».

Произведение с названием несет более глубокую суть, название дает направление мысли, показывая зрителю, на что можно смотреть и как думать. Важно, что один смотрит глазами другого. Взаимосвязь разных по восприятию реальности людей дает свои плоды. Это помогает разобраться в себе, извлечь ту истину, которая явилась первопричиной рождения произведения. Анализ фактов помогает разобраться в средствах выразительности, которые формируют индивидуальность автора и его работ.

Евгений Ячный, студент факультета живописи Санкт-Петербургского государственного института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина, лауреат премии «Юные дарования-2010» Правительства Санкт-Петербурга и Премии-2012 выставки Союза художников Санкт-Петербурга «Молодость Петербурга. Начало», участник «Школы малой прозы и поэзии» Натальи Гарбер в, Пушкинских горах (лето 2012) и в Санкт-Петербурге (2012/2013), при поддержке СПб филиала Российского книжного союза

1. Сформулируйте Ваш личный бренд по модели, представленной в этой главе.

2. Опишите свою целевую аудиторию, включая ее ценности и цели, а также характер идеальных, желаемых Вами отношений читателей с Вашими произведениями.

3. Напишите произведение, являющееся «символом веры» Вашего творчества.

Из своих произведений к этому определению я бы отнесла — «Вещь в себе», «Космонавт» и «Этюд» в прозе, «Джаз для нас» в поэзии. В статьях это «О личном нравственном выборе Антонио Сальери», в драматургии — «Посадка в Белизе», а в эссе, о которых речь еще пойдет впереди, — это «Запах шиповника». Все эти тексты есть на моем сайте.

— Эти добрые люди, — заговорил арестант и, торопливо прибавив: — игемон, — продолжал: — ничему не учились и все перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной.

Наступило молчание. Теперь уже оба больных глаза тяжело глядели на арестанта.

— Повторяю тебе, но в последний раз: перестань притворяться сумасшедшим, разбойник, — произнес Пилат мягко и монотонно, — за тобою записано немного, но записанного достаточно, чтобы тебя повесить.

— Нет, нет, игемон, — весь напрягаясь в желании убедить, говорил арестованный, — ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты, бога ради, свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал.

— Кто такой? — брезгливо спросил Пилат и тронул висок рукой.

— Левий Матвей, — охотно объяснил арестант, — он был сборщиком податей, и я с ним встретился впервые на дороге в Виффагии, там, где углом выходит фиговый сад, и разговорился с ним. Первоначально он отнесся ко мне неприязненно и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя меня собакой, — тут арестант усмехнулся, — я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово…

Секретарь перестал записывать и исподтишка бросил удивленный взгляд, но не на арестованного, а на прокуратора.

— …однако, послушав меня, он стал смягчаться, — продолжал Иешуа, — наконец бросил деньги на дорогу и сказал, что пойдет со мною путешествовать…

Пилат усмехнулся одною щекой, оскалив желтые зубы, и промолвил, повернувшись всем туловищем к секретарю:

— О, город Ершалаим! Чего только не услышишь в нем! Сборщик податей, вы слышите, бросил деньги на дорогу!

Не зная, как ответить на это, секретарь счел нужным. повторить улыбку Пилата.

— А он сказал, что деньги ему отныне стали ненавистны, — объяснил Иешуа странные действия Левия Матвея и добавил: — И с тех пор он стал моим спутником.

Готовя эту книгу, я спросила главного редактора «Литературной учебы» Алексея Варламова о том, как сложить счастливую судьбу автора малой прозы и поэзии в XXI веке. Спросила потому, что Варламов не просто хороший писатель и лауреат премии «Большая книга» и главный редактор журнала для начинающих писателей, а еще и профессионал в сфере исследования текста и обучения его созданию: защитил докторскую по филологии в сфере литературы XX века, профессорствует в МГУ, ведет творческий семинар прозы в Литературном институте, входит в жюри литературной премии «Ясная поляна» и т. д.

Мне понравилось то, что он ответил: «Успеха в литературе намеренно добиться нельзя. Нельзя в том смысле, что этот успех невозможно рассчитать или предугадать. Книжный рынок непредсказуем еще больше, чем непредсказуемы вердикты членов жюри различных литературных премий. Одни книги неожиданно взлетают, другие проваливаются. Новые имена всплывают и уходят. То, что пользуется бешеным успехом сегодня, может быть забыто завтра и наоборот. Поэтому успех — это когда автор сам чувствует, что написал нечто стоящее. Остальное — пена, хотя и соблазнительная.