Николай Непомнящий - 500 великих катастроф

Так было и в тот раз. Вечером 5 декабря старенький пароход «Монблан», вышедший из Нью-Йорка с «товаром» для воюющей Франции, тихо встал на рейде Галифакса в ожидании разрешения войти в порт. Незадолго до этого командир британского конвоя, шедшего в Европу, отказал капитану «Монблана» Ле Медэку в сопровождении, мотивировав это тем, что перегруженный пароход не обладает необходимой для безопасности перехода скоростью, и посоветовал ждать формирования другого конвоя в Галифаксе.

К утру разрешение было получено, и «Монблан» под руководством местного лоцмана начал осторожно петлять по узкому коридору заминированного фарватера, направляясь в гавань.

«Монблан» до катастрофы

Буквально в то же время капитан норвежского парохода «Имо», раздраженный непредвиденной задержкой, велел быстро развести пары и, не дожидаясь разрешения «этих недотеп», трогаться в путь.

Когда вахтенный уже вошедшего в гавань «Монблана» заметил пересекающее его курс судно, между пароходами было около мили. Лоцман на «Монблане» дал вправо, «Имо» почему-то свернул влево, чем только ухудшил ситуацию. Выругавшись сквозь зубы, галифакский лоцман приказал дать еще вправо, затем велел заглушить машину и, видя, что «Имо» однозначно решил пересечь «Монблану» курс, отдал команду «Лево руля!». В тот момент на «Имо» уже начали что-то понимать и тоже остановили двигатели. Теперь пароходы двигались только по инерции, чуть не соприкасаясь правыми бортами, в нескольких метрах друг от друга. Собравшаяся на пристани любопытная толпа, наблюдавшая за странными маневрами, уже начала было расходиться по своим делам, как вдруг норвежец дал задний ход. Это привело к тому, что нос «Имо» развернуло, и он гулко воткнулся в борт французского транспорта. С борта «Монблана» посыпались ржавчина и искры; несколько бочек, стоявших у него на носу, опрокинулись, их содержимое полилось прямо в пробоину, и тотчас снизу полыхнуло огнем…

Увидев это, капитан, лоцман и вся команда «Монблана» не сговариваясь, рванули к шлюпкам, быстро их спустили и погребли прочь. Неуправляемый пароход тяжело навалился на ближайший пирс, и тот тут же загорелся.

А через 10–15 мин. после этой, казалось бы, незначительной аварии Галифакс и его окрестности потряс взрыв…

Только экипаж «Монблана» и командование морского штаба знали, какой «товар» размещен в трюмах парохода. За несколько дней до трагедии, будучи еще в Нью-Йорке, «Монблан» готовился к выходу. Готовился очень странно. Целую ночь плотники обивали все четыре обширных трюма толстыми досками, используя при этом только медные гвозди. Затем грузчики в тщательно обернутой тряпками обуви осторожно носили и расставляли по местам сотни ящиков и тюков. На время погрузки у всех находившихся на судне были отобраны в приказном порядке спички, сигареты и трубки. Курить разрешалось только на берегу.

Согласно документам, в трюмах «Монблана» разместились 2300 т пикриновой кислоты – необычайно мощной взрывчатки, 200 т тринитротолуола и 10 т хлопка, подготовленного для производства пороха. На носу парохода стояли железные бочки, в них содержалось 35 т жидкого топлива. А 6 декабря 1917 г., в 9 ч. и 6 мин. утра, весь этот груз одновременно взорвался в порту тихого городка Галифакс…

Сказать, что окрестных зданий не осталось, это значит ничего не сказать. Смертоносный груз «Монблана» уничтожил 1600 жилых домов и повредил еще 1200. Были разрушены 3 школы, в которых из 500 учеников в живых остались всего 11. Рухнул приют сирот, похоронив под собой всех его обитателей. В стоявшей неподалеку фабрике из 75 человек выжили только 6. Даже в домах города Труро, расположенного в полусотне километров от бухты, вылетели все стекла.

Взрыв разметал все вокруг. Кусок шпангоута «Монблана» весом в центнер нашли в лесу за 30 км от бухты. Полутонный якорь парохода перелетел через пролив и оказался в 4 км от места трагедии. Небольшую четырехдюймовую пушку «Монблана» – единственное свидетельство его принадлежности к боевым судам, – всю расплавленную и перекрученную, обнаружили за 2 км на дне небольшого озера.

Больше всего человеческих жертв оказалось непосредственно на пристани. Люди, на свою голову чрезмерно любопытные, очень быстро сбежались посмотреть на аварию и последовавший за этим пожар. От многих из тех, кто стоял на пристани и сидел на окрестных крышах, не сохранилось даже фрагментов.

По официальным данным канадской и американской печати, в городе погибли 1963 человека; более 2 тыс. пропали без вести, ранено около 9 тыс. человек; 500 лишились зрения от разлетевшихся в окнах стекол; 25 тысяч остались без крова.

(По материалам В. Николаева)

1921 г.

21 сентября чудовищной силы взрыв, прогремевший на химическом заводе компании Badischen Anilin und Soda Fabrik, знаменитой BASF, буквально стер предприятие с лица земли, заодно и германский город химиков Оппау. Последствия катастрофы были ужасны. Поскольку именно в этот момент – в 7:30 утра – рабочие ночной смены сдавали свои места коллегам из дневной, в числе жертв оказался практически весь заводской персонал. Взрывная волна прокатилась по городу, превратив его в нагромождение обломков, а заодно сровняла с землей соседние деревни. На городской товарной станции груженые вагоны летели кувырком, как игрушечные, а в соседнем городе Айзенхайме пассажирский состав силой взрыва забросило на казармы, где квартировало подразделение французской оккупационной армии. В эпицентре образовалась не воронка – самый настоящий кратер диаметром 160 и глубиной 18 м.

Гигантская воронка, образовавшаяся после взрыва в Оппау в 1921 г.

Официально сообщенное число жертв – 561 погибший и около 1500 раненых – совершенно не вяжется с апокалипсической картиной катастрофы и потому уже само по себе вызывает глубокое недоверие к той версии событий, которую представили прессе руководство компании и муниципальные власти. По словам дирекции BASF, причиной трагедии стали… отгрузочные работы на складе готовой продукции. На этом складе скопилось 4 тыс. т азотных удобрений – аммиачной селитры. Лежали они так долго, что вследствие своей высокой гигроскопичности слежались до плотности, не поддающейся лопате и кирке. И грузчики прибегли к якобы стандартной для таких случаев процедуре – начали дробить селитряную глыбу небольшими взрывами. И всегда все получалось без эксцессов, а тут… ну, не получилось. Почему именно не получилось, установить уже невозможно, ибо исполнителей в ходе инцидента разнесло даже не на клочки, а на атомы, так что спросить не у кого.