В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том II

И как это могло бы украсить не только жизнь школы, но и вид школы. По окнам классов могли бы стоять цветы собственного вывода и ухода, а стены быть украшены бюстами и портретами родных поэтов и писателей - собственной ученической лепки и рисунка. И, словом, класс-казарма, в каких девушки наравне с мальчиками проводят главное свое время от 9 до 19 лет, мог бы превратиться в класс уютный и художественный. Тут выиграл бы не один вкус, но и сердце. Ибо внешность не только действует на органы чувств, но в конце концов и на душу.

Нельзя не назвать странностью, что в то время как питомцы мужских учебных заведений находят для себя благоустроенные интернаты, ничего почти не сделано у нас для питомиц женских учебных заведений, и самого вопроса об этом не существует. При очень многих мужских гимназиях существуют пансионы, где надежно и без страха дурного влияния могут быть помещены на все учебное время, на годы всего курса учения, сыновья местных землевладельцев; между тем как подобных пансионов совершенно нет при женских гимназиях и прогимназиях. Такое различие едва ли не объясняется тем, что возникновение мужских пансионов у нас очень старое и относится к давнему времени, когда дочери ограничивались домашним воспитанием, за теми редкими исключениями, для которых давали достаточное помещение немногочисленные женские институты столиц и некоторых провинциальных городов. В настоящее время женское образование почти вполне сравнялось с мужским, особенно в отношении числа воспитывающихся; и нет семьи дворянина, чиновника, купца, священника, которая, проводя сыновей через мужскую гимназию, не проводила бы дочерей через женскую гимназию. Между тем очень большой процент, доходящий до половины, родителей этих учениц не живет в том городе, где находится учебное заведение, в котором проходят курс их дочери. Сюда относятся все землевладельцы, класс которых ныне включает в себя и купцов, и разбогатевших мещан, и, наконец, чиновники мелких уездных городов, дети которых отвозятся учиться в губернский город, за неимением в уездном другого заведения, кроме трехклассной или четырехклассной прогимназии.

Наконец, лица, занимающие значительные службы на больших заводах и всяческих технических сооружениях, находящихся вне черты города, также привозят своих дочерей в столицу или губернский город, где им дается школою обучение, а собственно жизнь их и воспитание протекают вне ведения и руководства как школы, так и родителей. Между тем учение в гимназии обнимает годы от 10-11 лет до 18-20 лет, т.е. весь возраст формирования девушки. Где и как проводят они внеклассное время, на что его тратят, как обставлено их физическое здоровье, что они читают, среди какого общества живут, - на все это могут быть даны только проблематические ответы. Не сомневаемся, что часть девушек попадает в очень хорошую семейную обстановку удачных квартиросодержательниц; но они именно "попадают" и именно к "удачным" людям, а надежного и твердого и особенно обобщенного здесь не решится сказать самый смелый оптимист. Вне всякого сомнения большой контингент девочек-подростков из очень хороших провинциальных семей попадают к людям не только посредственным, но в некоторых случаях даже и худым. Для родителей нет здесь другого обеспечения, кроме расспросов, слухов, сведений знакомых и вообще средств осведомления, крайне поверхностных и ненадежных. Между тем нужда учения так велика, что, едва подходит девочке возраст серьезной грамоты, ее наряду с братьями везут в "губернию". Если и в родительской семье воспитание не всегда удается, то можно представить трудности и случайности, которым оно подвергается на частных квартирах.

Недавно мы говорили о художественном и техническом элементе в женском образовании, и вот сюда мог бы быть отлично направлен внеклассный досуг учениц, а лучшее место для этого и обстановка могли бы быть даны хорошо организованными пансионами при женских гимназиях. В устройстве таких пансионов могли бы принять участие средствами и заботою и местное дворянство, и городское управление, и земство, и дума города, и губернии. Дело это могло бы стать высококультурным и полезным не только в смысле охраны учениц от случайных воздействий, но и в смысле развития в уезде и губернии полезных женских знаний и умений. Для этого нужно только избегать старого шаблона и не рассматривать пансион, как местонахождение ничего не делающих и запертых девиц, а скорее, как соединение сада и целой системы мастерских, где они работают и отдыхают, где имеют свои удовольствия и радости, вообще полную жизнь, могущую быть приближенною к семейной. Нужна не пассивная постановка пансиона, как "ограды" от жизни и действительности, а активная, как распределение времени на другие переменные занятия, не учебные, но тоже высоко необходимые для девушки и женщины. При такой активной постановке пансионы приобретут симпатии общества и родителей, может быть несколько чуждающихся пансионов в прежнем идиллическом и наивном смысле. Но о воскресении их нет и речи, ибо со всех сторон и на всех поприщах суровая действительность дает себя чувствовать и частному человеку, и государству. Пансион должен не отгораживать от жизни девицу в 15-18 лет, но вводить ее в жизнь как будущую труженицу, научно и всесторонне.

Высочайший указ об основании в Воронеже Ольгинского женского института вызовет живое чувство радости не в одних воронежцах и вообще южнорусских людях, но и в целой России. Двести пятьдесят девушек получают полное казенное воспитание без платы и шестьдесят воспитанниц - за плату. Государство всегда с любовью и нежностью и охотою принимало на свои заботы воспитание детей-сирот, как мальчиков, так и девочек, в военные корпуса и в институты. Женские институты имеют длинную и славную свою историю и представляют один из самых старых и твердо установившихся типов среднего женского образования. Воспитательная сторона в них выдвинута вперед учебной, и это сообщает им чрезвычайную устойчивость и вместе дает хорошие плоды, на которые родителям воспитывающихся девиц не приходится жаловаться. С понятием об институте связано понятие о чем-то деликатном прежде всего. Деликатность есть такое качество души и жизни, которое вырабатывается очень трудно, представляет собою высшую цену и крайне необходимо на всех поприщах. Страны мы называем грубыми или цивилизованными по отсутствию или присутствию в их жителях деликатности. В учебниках истории это отмечается терминами: "мягкие нравы", "смягчение нравов". Вот эту историческую роль и выполняют женские институты. Такова была первоначальная мысль Екатерины Великой, основательницы институтского у нас воспитания, и мысль эта сохранилась до нашего времени.