В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том II

Союз Церкви и государства вполне естественный: христианский государь со своим величеством повергся пред святыней алтаря Христова.

У государя, сделавшегося "слугою" Христа, и у Церкви естественно возникли общие интересы, именно: "Вера, благочестие, созидание блага христиан и человеков. Церковь проповедует благочестие*; благочестивый государь мудрым и благодетельным управлением охраняет благочестие и мир Церкви".

______________________

* Вот "благочестие" в отношении к рождению, заключающееся в девстве, т.е. воздержании от рождения, - и есть корень всего. Оно дохнуло и в гражданские законы. Между тем государство ли, "Русь ли Матушка" за безбрачие? Ну, это такой вол (я говорю о Руси), которому, конечно, "лучше жениться". Незаметно для законодателей этот 1000-летний тур, с рожищами до небес, с копытами в версту и туловищем от океана до океана, ведется, однако, в поводу "тощею коровою Фараона", пожравшего "семь тучных коров"; и руками законодателей, через учение о незаконнорожденности, сократило и истощило бурю Богоблагословенного рождения. Тут вовсе не "благоустройство" действует, на которое выше ссылался А. Дернов: какое "благоустройство" в домах терпимости, которые всеми сторонами принципиально допущены; но - вражда именно к сладости, к счастью, к беззаветной любви. В. Р-в.

______________________

Как следствие союза с Церковию, у христианского государства появились следующие обязанности: православное государство должно чтить православную Церковь, уважать ее права, определенные церковными правилами.

Православное правительство не может объявить "недействительными" апостольские и соборные правила, не может также издать закона "противоборствующего Церкви и ее правилам", ибо в этом случае нарушилась бы гармония Церкви и государства. Эта гармония налагает на государство, кроме того, долг охраны и защиты Церкви, покровительства ей в сравнении с другими вероисповеданиями и, наконец, попечительства о внешнем благе ее.

В силу той же гармонии и православная Церковь должна помогать, содействовать православному государству в достижении его целей.

Основное начало, которым руководствуется Церковь в отношении государства, содержится в Евангельской заповеди: "Воздадите Кесарева Кесареви и Божия Богови". Эту заповедь Восточная Православная Церковь никогда не разделяла на две противоположные части и всегда старалась и старается одну другою поддерживать, а не ослаблять. Иерархия Православной Церкви не обязана повиноваться государственной власти только тогда, когда ее принуждают признать то, что противно Закону Божию и ее совести*. В этом случае православная иерархия должна лучше пострадать, нежели подчиниться такому принуждению, по слову апостольскому: "Повиноваться больше Богу, нежели людям" (Деян. 5-я гл., 29-я ст.).

______________________

* Вот как "противные Закону Божию и совести", учение и законы о незаконнорожденности и следовало бы не только отвергнуть, - уже века назад, с самого начала, - но и распространить с кафедры в обществе, что в рождении беззакония и скверны нет: ибо "по образу, по подобию Божию" создан человек, и чем больше на земле "подобных" Образу Божию, т.е. рожденных, тем земля (вся, как планета) святее, цветущее, лучше, чище; что через рождение "очищается и побеждается первородный грех". У немцев есть "конфирмация", трогательный по красоте обряд совершеннолетия девушек. Вот так же следовало бы "конфирмовать", с раздачею священных колец по числу мужей Самарянки, - отроков и отроковиц в стране: дабы каждый и каждая были вместе и собственниками, как выражается Дернов, "творческой силы, распространения и торжества жизни и славы Божией", - и вместе собственниками не беззаконными, ворующими счастие у старых и скупых стражей, а - законными, счастливыми, священными, благословенными. Из шести колец, пяти золотых и одного серебряного (беседа с Самарянкою об ее браках), у 99/100 пять осталось бы никому не врученными: и ушли бы в могилу с счастливою матерью и счастливым отцом; у 1/100 выразились бы те комбинации, какие человеку присущи как микрокосму, в котором отражен мир и его сочетания. Но вообще говоря, все муки и коллизии теперешние - исчезли бы. И как бы все, каждая пара, побежала благословляться к доброму священнику, - как Ромео и Юлия к своему доброму патеру, благословившему их в тиши, в безмолвии, в уединении. Право же, брак должен быть уединенным; все площадное должно быть убрано из него, ибо площадь есть грязь. Как скверны эти теперешние оглядывания жениха и невесты; публика бежит на зрелище; считают годы обоим и соображают, "взял" или "не взял" (приданое), судя по красоте и летам невесты. Прочь все это, прочь весь цинизм; брак должен затвориться, по слову нашего Спасителя: "Ты же, когда хочешь молиться, войди в горницу и затвори за собою дверь". Родители, и священник, и их любящие друг друга дети, - и кольца с меною - и все уютно, дома, как прекрасные наши "всенощные на дому", перед днем Ангела, столь особо умилительные своим уединением, - вот что "буди! буди!" в браке. В. Р-в.

______________________

Россия, заметим здесь, есть единственное государство в Европе, в котором и правительство и народ вполне признают, что "несть власть, аще не от Бога". И Государь всю законность свою получает от церковного помазания, из чего вытекает, что положение Церкви и отношение ее к самодержавной власти не сходно с положением церквей в государствах католических и протестантских.

Будучи самостоятельным и не смешиваясь с гражданским, духовное ведомство находится в тесном соотношении с последним. Очень многие дела смешанного церковно-гражданского характера касаются того и другого ведомства, а потому должны ведаться и решаться вместе церковного и гражданскою властью.

Таковы акты, заносимые в метрические церковные книги, о рождении и бракосочетании.

Поэтому, напрасны восклицания г. Розанова: "О, пусть бы государство учило о "незаконнорожденности". Оно не понимает; для него, действительно, все только есть "наука"; оно, наконец, светско, его предания - в Риме".

Государство наше, самостоятельно определяя термин "незаконнорожденности" и узаконяя его для церковных записей, выходит, вероятнее всего, из духовных начал*. Благоговея пред св. Церковью, оно верит в освящающие молитвы св. Церкви, оно верит в святость брака как таинства, и поэтому оно вправе называть детей от бесформенного, неблагословенного Церковию сожития: "незаконнорожденными", - оно вправе и лишать их некоторых гражданских прав. Государство вправе "удлинить мысль" Церкви.

______________________

* Вот в том и дело, что государство, конечно, в этом деле "творит волю не свою, а пославшего его". Нуждаясь в заселенности территории и порядке, в воинах и хлебопашцах, государство оторвало ли бы хоть одного здорового ребенка от здоровой матери? Да не оно ли, с улицы подобрав детей, все же воздвигло им Воспитательные дома, с лекарями, мамками и училищами? Не оно ли всячески препятствует расторжениям уже законченных так называемых "неправильных браков". Но не в силах идти против первой заповеди скопчества: "Не плодитесь, не размножайтесь", которая извилисто и смутно отождествилась, постаралась войти в тожество с VII заповедью: "Не прелюбодействуйте". Размножение отождествилось с прелюбодейством; и государство, не смея покровительствовать второму, не смеет покровительствовать и первому. В. Р-в.