Шмелева Елена. Игры властителей.

Последовав совету Каны, император поднялся на второй этаж замка, и пошёл по галерее к кабинету, через который и проник сюда ранее. Проходя мимо картин, где была изображена возлюбленная, он невольно засмотрелся на произведения неизвестных художников. Везде она была разная, каждый мастер видел её по-своему. Где-то - маленькая наивная девочка, где-то - роковая красавица, а некоторые и вовсе изображали грозную воительницу. Хотя, казалось, с такой милой внешностью изобразить её настоящим воином невозможно, но мастеру удалось сохранить все черты совершенного лица и вложить в портрет силу опасного противника. К тому времени, как Аэрон подошёл к высокой двери, за которой скрывался кабинет девушки, Кана успела не только переодеться в свой костюм наёмницы, но уже заканчивала настройку телепорта. Обернувшись, она увидела смущённое лицо императора:

- Ну и где тебя гоблин носил? Или уже передумал соваться в осиное гнездо?

- Эм... Хм... - щёки предательски покрылись румянцем, но Аэрон напомнил себе, кем собственно является, и грозным тоном, каким обычно общался с подданными, продолжил - Графиня Элиос, не забывайте, с кем имеете честь разговаривать! Всё готово к телепорту? Тогда нечего хамить императору, вперед!

В ответ на эту тираду, Кана только фыркнула и подмигнула императору Гардэна, после чего, закрывшись броней, шагнула в окно стационарного телепорта. Через несколько мгновений он последовал за ней, но картина, открывшаяся его взору, чуть не заставила позорно бежать, прихватив с собой девушку.

Их окружало небольшое войско. За те несколько мгновений, на которые Кана опередила императора, её успели оттеснить от телепорта на приличное расстояние и сейчас целенаправленно пытались убить мечами и боевыми заклинаниями. Кана не сопротивлялась, просто стояла, подняв обе руки вверх, и, хотя под глубоким чёрным капюшоном невозможно было разглядеть лица, Аэрон знал, что она улыбается, глядя на эти безуспешные попытки. Не успел он задуматься, почему Демон прикрывается только от самых болезненных ударов и не использует щит, как получил ответ: свою круговую защиту она замкнула на нём. Негостеприимные аборигены, увидев второго гостя, кинулись к нему, но магический щит был надежен и, ни оружие, ни заклинания не могли его пробить.

К сожалению, подобный щит требовал слишком больших затрат от мага, наложившего его, к тому же, если щит накладывался на другого, заклинание истощало чародея в два раза быстрее. А если учесть, что Кану атакуют со всех сторон, то долго девушка продержаться не могла.

- Я, император Гардэна, Аэрон Велийский. Мы пришли без оружия, для мирных переговоров с правителем Морграна - он не надеялся, что они прекратят свои попытки уничтожить незваных гостей, но попробовать стоило.

И какого было его удивление, когда после этой речи, все опустили оружие и отступили на несколько шагов. Когда император увидел Кану, его сердце сжалось от боли, и он готов был забыть о своих благих намерениях и поубивать каждого присутствующего голыми руками. О том, что ему это вряд ли под силу, он тогда не думал. Девушка стояла на четвереньках, и на землю, из-под капюшона, капала кровь. Благодаря прочной броне нападающие смертельные раны ей нанести не могли, но все свои силы она вложила в заклинание, чтобы защитить своего императора и сама истощила себя изнутри. К тому же прикрываться от атак ей просто было нечем, а от боли броня не спасает.

Щит начал колебаться и лопнул в тот момент, когда девушка без сознания упала на землю. У круговой защиты был один, но очень большой недостаток: пока он активирован, охраняемый не может передвигаться. Как только щит пропал, император бросился к Кане и, дрожащими руками, попытался откинуть капюшон, но тонкая ручка с неожиданной силой обхватила запястье.

ГЛАВА 2

Мечты становятся реальностью, когда мысли превращаются в действия. (Дмитрий Андреевич Антонов)

Боль поглотила остатки сознания Каны, и она провалилась в беспамятство. Правда, это удовольствие продлилось всего минуту. Находясь в окружении врагов, её тело реагировало самостоятельно. Защитная броня пропала, пока она была без сознания, поэтому девушка возблагодарила Творца, что вовремя пришла в себя - Аэрон попытался откинуть капюшон, чтобы взглянуть на неё.

"И чего он там не видел?" - недовольно подумала графиня.

- Совсем мозгов лишился? Если они узнают кто я, мне придётся убить всех свидетелей. А это противоречит нашим мирным планам - голос был слабым и хриплым, но император проникся, уверенный, что Демон способен на многое, даже в таком плачевном состоянии.

Аэрон помог девушке подняться, когда они выпрямились, поняли причину, по которой все нападающие прекратили атаку: правитель Морграна, Силивен, стоял перед ними. Его скрывал такой же плащ с глубоким капюшоном, какой был на Кане, не позволяя увидеть это существо, окруженное огромным количеством тайн и легенд.

- Император Аэрон, я не вижу своих учеников. А в письме я, кажется, ясно написал, что не буду вести переговоров до тех пор, пока все они не вернуться на остров - голос правителя был глубоким, в нём чувствовалась сила, от чего холодок пробегал по спине.

- Позвольте не согласиться, правитель Силивен, в своём письме Вы сообщили, что примите посольство - последнее слово он нарочно выделил - от империи только после возвращения студентов, поэтому я пришёл с другом. Нам есть что обсудить, и я бы хотел, как можно скорее, поделиться с Вами информацией .

- Ну что ж, если Ваш друг способен передвигаться самостоятельно, следуйте за мной - не дожидаясь ответа, Силивен развернулся, и пошёл в одному ему известном направлении.

Кана понимала, что сейчас не время для того, чтобы жалеть себя любимую и, закусив губу, решила стойко вынести все испытания, уготованные судьбой и вредным правителем.

- Пойдём, он от нас так просто не избавиться - с этими словами она, бодрой походкой пьяного гнома, засеменила за шагающим впереди правителем Морграна.

Аэрону ничего не оставалось, кроме как последовать за ними. Правда он предложил понести графиню на руках, но услышав высокомерное "Надорвёшься!" плюнул на своё благородство и пристроился рядом, как бы невзначай придерживая под локоть. Против такой помощи она не возражала, всерьёз опасаясь рухнуть без сил посреди дороги.

Кана была уверена, что правитель нарочно ведёт их самой длинной дорогой, но из чистого упрямства шла молча. Что не мешало ей про себя вспоминать всех предков этого типа, не подобающими графине выражениями. Через какое-то время ей надоело выстраивать витиеватые конструкции с помощью непечатных слов, и раз уж голова всё равно сейчас была не занята, решила загрузить её работой, а именно анализировать встречу с гостеприимными хозяевами.